Эрагон. Возвращение

– Мы с Бромом более двадцати лет дружили еще до того, как он стал сказителем у вас в Карвахолле, – сказал Джоад. – И я сделал все, чтобы помочь ему и Эрагону, когда они укрылись в моем доме. Однако сейчас их здесь нет и они не могут за меня поручиться, так что придется мне самому за себя поручиться. Моя жизнь в ваших руках. Я мог бы сейчас закричать, позвать на помощь, но я же не позвал. И драться я с вами не буду. Я прошу вас всего лишь рассказать о себе и выслушать мою собственную историю. После чего можете сами решать, как вам лучше действовать. Непосредственная опасность вам сейчас не грозит, так что мы вполне можем побеседовать.

Биргит поморщилась и, подтолкнув Рорана, тихо сказала:

– А что, если он просто свою собственную шкуру спасет?

– Возможно, – шепнул ей Роран, – но все равно нужно выяснить, что именно ему о нас известно. – Он встал, перенес свое кресло к двери и подпер ее спинкой так, чтобы никто не смог ворваться внутрь и застать их врасплох, а потом еще и сам в него уселся. – Ну, что ж, ты хочешь поговорить? Ладно, поговорим.

– Будет лучше, если начнешь ты.

– Хорошо, я начну, но если нас не удовлетворят твои ответы на наши вопросы, мы будем вынуждены убить тебя, – предупредил Роран.

– Да будет так, – спокойно сказал Джоад и, сложив на коленях руки, приготовился слушать.

На Рорана его мужество произвело большое впечатление. Казалось, Джоада совсем не волнует собственная судьба, лишь возле губ у него пролегла горькая складка.

– Да будет так! – эхом отозвался Роран.

Роран не раз перебирал в памяти события, случившиеся со времени нападения раззаков на Карвахолл, но ему никогда еще не приходилось вслух описывать их кому-то другому. И теперь, рассказывая об этом, он сам поразился тому, сколько же всего с ним и его односельчанами случилось за столь короткий отрезок времени; как легко оказалось слугам Империи разрушить их мирную жизнь в долине Паланкар. Он с болью в сердце вспоминал выпавшие на их долю ужасы. Однако ему доставило удовольствие, когда на лице Джоада появилось выражение непритворного удивления и даже восхищения, когда речь зашла о том, как жители Карвахолла отбили нападение солдат и раззаков. Он рассказал ему об осаде деревни, о предательстве Слоана, о похищении Катрины, о том, как Роран убедил односельчан бежать из родных мест, и о тех тяготах, что выпали на их долю во время путешествия в Тирм.

– Клянусь Покойными Королями! – воскликнул Джоад. – Просто невероятная история! Исключительная! Подумать только, вы сумели отбиться от слуг Гальбаторикса, и теперь все вместе укрылись в одном из самых крупных городов Империи, а наш могущественный правитель и не подозревает об этом! – Он покачал головой в полном восхищении.

– Именно так! И сами мы отнюдь не в восторге от того положения, в котором оказались, – проворчал Лоринг. – Это по меньшей мере опасно, если ты сам еще не понял. И давай-ка теперь объясни нам четко и ясно, почему мы должны оставить тебя в живых?

– Это ставит меня в столь же…

Джоад вдруг умолк: снаружи кто-то яростно дергал ручку двери, подпертой креслом Рорана, пытаясь войти в кабинет, затем начал барабанить по дубовым филенкам. А через несколько минут из коридора донесся пронзительный женский крик:

– Джоад! Сейчас же впусти меня! Что ты там прячешься в своей норе!

– Впустить? – тихо спросил Джоад.

Роран щелкнул пальцами, и Нолфаврель кинул ему кинжал. Роран метнулся к письменному столу и приставил кинжал к горлу Джоада:

– Вели ей уйти!

– Мне сейчас не до тебя, дорогая, – громко сказал Джоад. – У меня важная деловая встреча.

– Лжец! У тебя нет и не может быть никаких деловых встреч! Ты же банкрот! Выйди сюда, посмотри мне в глаза, трус! Мужчина ты или нет? Неужели боишься посмотреть в глаза собственной жене? – Она секунду помолчала, словно ожидая ответа, потом завопила еще громче: – Трус! Крыса трусливая! Грязный тупой баран! Да у тебя ума не хватит даже в мясной лавке торговать, не то что судоходной компанией управлять! Мой отец такого никогда бы не допустил! Потерять целое состояние!..

Роран поморщился, слушая этот поток оскорблений и понимая, что не удержит Джоада, если эта женщина немедленно не замолчит.

– Умолкни, женщина! – рявкнул Джоад, и на мгновение за дверью воцарилась тишина. – Наша судьба еще вполне может перемениться, если у тебя хватит ума придержать язык и не орать, как последняя лавочница!

На сей раз она ответила спокойно, ледяным тоном:

– Хорошо, я подожду в столовой, раз уж ты так хочешь, дорогой муженек. Но если ты не соизволишь и за ужином со мной объясниться, учти: я немедленно покину этот проклятый дом и никогда больше сюда не вернусь! – И звуки ее шагов затихли вдали.

Убедившись, что жена Джоада ушла, Роран отвел кинжал от горла хозяина дома и вернул оружие Нолфаврелю, а сам снова уселся в кресло, приставленное к двери.

Джоад кисло глянул в его сторону, потер шею и спокойно заметил:

– Если мы так и не достигнем взаимопонимания, вам лучше меня убить: это проще, чем мне потом объяснять Хелен, почему я на нее наорал.

– Мои соболезнования, Длинноног, – насмешливо заметил Лоринг.