Эрагон. Возвращение

– Еще много чего, – нехотя буркнул он, явно не желая вдаваться в подробности.

И Насуада, гордо подняв голову, обратилась к куллу, а также ко всем тем, что стояли у него за спиной:

– Вардены отнюдь не лжецы – в отличие от Гальбаторикса и прочих слуг Империи! Тебе нечего опасаться: ведь ты пришел к нам с белым флагом. Говори, с чем пришел.

Кулл хрипло откашлялся и еще выше задрал костистый подбородок, совершенно обнажив горло. Эрагон знал: это жест крайнего дружелюбия. А вот если бы ургал голову опустил, это означало бы угрозу и явственное намерение ударить противника рогами.

– Меня зовут Нар Гарцвог, я из племени Болвека и прислан говорить от имени моего народа. – Казалось, он пережевывает каждое слово, прежде чем его произнести, точнее, выплюнуть. – Ургалов все ненавидят; ни один другой народ не подвергается таким гонениям. Эльфы, гномы, люди – все на нас охотятся, жгут нас и наши жилища, изгоняют отовсюду…

– И не без причин, заметь, – вставила Насуада.

– Да, причины есть, – кивнул Гарцвог. – Мой народ любит воевать, это правда. И все-таки вы часто нападаете на нас просто потому, что считаете нас уродами – так ведь и мы вас уродами считаем, если уж честно… Со времен краха Всадников мы благоденствовали, и ныне наши племена столь многочисленны, что иссушенные и бесплодные земли, где мы обитаем, уже не могут нас прокормить.

– И поэтому вы заключили договор с Гальбаториксом?

– Именно так, госпожа Ночная Охотница. Он обещал нам хорошие земли, если мы перебьем его врагов. Но он обманул нас. Этот его колдун с огненными волосами по имени Дурза, воздействуя на умы наших боевых вождей, заставил всех ургалов действовать вместе, что нам вовсе не свойственно. Когда мы поняли это – оказавшись в той пустотелой горе, где живут гномы, – Херндалл, наша правительница, послала мою подругу и мать моих детей к Гальбаториксу, чтобы выяснить, зачем он нас обманул. – Гарцвог тряхнул массивной башкой и горестно закончил: – Но моя подруга так и не вернулась. – Он немного помолчал. – Наши лучшие куллы сложили головы за этого Гальбаторикса, а он бросил нас прямо на поле боя, точно сломанный меч! Дражл! У него язык змеи! Он – гнусный обманщик и предатель! Госпожа Ночная Охотница, нас теперь значительно меньше, но мы готовы сражаться на вашей стороне, если ты нам позволишь.

– И какова будет цена вашей помощи? – спокойно осведомилась Насуада. – Твоя Херндалл наверняка хочет получить что-то взамен?

– Да. Кровь. Кровь Гальбаторикса. А если Империя падет, то мы попросим у тебя только немного земли, чтобы спокойно плодиться, растить детей и впредь ни с кем больше не сражаться.

Насуада еще не успела ответить, но Эрагон по выражению ее лица уже догадался, к какому решению она пришла. Видимо, Джормундур тоже догадался об этом, потому что, поспешно наклонился к ней и тихо произнес:

– Насуада, ты не можешь этого допустить! Это же против всех законов природы!

– Законы природы не смогут помочь нам одолеть Империю. Нам нужны союзники.

– Но вардены скорее станут дезертировать с поля боя, чем будут сражаться бок о бок с ургалами!

– Ничего, я думаю, эту проблему мы решить сможем. Скажи, Эрагон, как по-твоему: будут ургалы держать свое слово?

– Наверняка. Только до тех пор, пока у нас будет общий враг.

Насуада коротко кивнула и сказала, обращаясь к рогатому великану:

– Хорошо, Нар Гарцвог. Твой отряд может стать лагерем близ нашего восточного фланга, но не смешиваясь с нашими воинами; а мы тем временем обсудим конкретные условия нашего договора.

– Ахграт укмар! Договорились! – прорычал кулл и от восторга стукнул себя кулаком в лоб. – Ты мудрая Херндалл, госпожа Ночная Охотница!

– Почему ты меня так называешь?

– Херндалл?

– Нет, Ночной Охотницей.

У Гарцвога в горле что-то пророкотало, и Эрагон догадался, что кулл смеется.

– Ночным Охотником мы называли твоего родителя – у него ведь шкура была темная как ночь, да и охотился он на нас в полной темноте в тоннелях под горой гномов. А ты его дочь и вполне заслуживаешь того же имени. – И Нар Гарцвог, резко повернувшись, быстро пошел прочь.

Не дожидаясь, пока он уйдет, Насуада встала с кресла и громко провозгласила:

– Отныне любой, кто нападет на ургалов, будет наказан со всей строгостью, как если бы напал на любого из наших союзников! И я требую, чтобы этот приказ стал известен каждому нашему воину!

Едва Насуада умолкла, как Эрагон увидел короля Оррина; король бежал к ним столь поспешно, что плащ, подобно крыльям, развевался у него за плечами.

– Насуада! – вскричал он, подбегая. – Это правда, что ты встречалась с ургалом? Но зачем? И почему меня не предупредили? Я же не…

Он не договорил: из-за серых солдатских палаток выскочил часовой с криком:

– От войска противника к нам приближается конный!

Король Оррин, тут же забыв о своей обиде, вместе с Насуадой устремился к авангардным частям варденов; их сопровождала по крайней мере сотня людей, и Эрагон, не желая толкаться среди них, забрался на спину Сапфире. Та взлетела и приземлилась на самом переднем крае возле брустверов, траншей и вбитых рядами заостренных кольев.