Эрагон. Возвращение

– Я вижу, ты носишь выкованные нами доспехи. Надеюсь, они хорошо тебе служат?

«Очень хорошо, король Хротгар! Эта броня не раз спасала меня от смерти». Эрагон перевел Хротгару ее слова, и король гордо выпрямился, подняв свой боевой топор Волунд; глаза его сверкали.

– Что ж, пожалуй, нам стоит еще разок проверить качества наших доспехов и нашего оружия в горниле битвы! – Он оглянулся на своих воинов и воскликнул: – Акх сартос оэн дургримст! Вперед! За наши семьи и наш Дом!

– Вор Хротгарз корда! Вор Хротгарз корда! – откликнулись гномы.

Эрагон глянул на Орика, который тут же ему перевел: «За боевым топором Хротгара!» Присоединившись к их хору, Эрагон вместе с Сапфирой двинулся вслед за королем гномов навстречу красным мундирам имперских солдат.

Теперь, когда гномы нанесли столь сокрушительный удар с фланга, перевес в битве явно склонился на сторону варденов. Вместе с гномами они теснили имперское войско, рассекая его на части и уничтожая более мелкие отряды. В итоге они заставили воинов Гальбаторикса отступить от тех позиций, которые те удерживали с самого утра. Яды, подброшенные Анжелой, также оказывали свое действие. Многие из имперских военачальников вели себя по меньшей мере нелепо и отдавали порой такие приказы, которые облегчали варденам возможность прорваться глубоко в боевые порядки врага, сея на своем пути хаос и смерть. Похоже, солдаты Гальбаторикса уже начинали понимать, что фортуна от них отвернулась: многие сдавались в плен, некоторые переходили на сторону варденов, обращая оружие против своих же однополчан, а наиболее трусливые просто бросали мечи и щиты и бежали с поля боя.

День между тем клонился к вечеру.

Эрагон был в самой гуще битвы, сражаясь сразу с двумя солдатами противника, когда над головой у него с ревом пронесся огромный горящий дротик и вонзился в один из командных шатров имперского войска шагах в двадцати от них. Шатер вспыхнул мгновенно, а Эрагон, разбросав своих противников, оглянулся и увидел, что с борта судна, причалившего к берегу Джиет, вылетают десятки таких же огненных снарядов. «Интересно, что это Роран такое задумал?» – мельком удивился Эрагон, оборачиваясь к наступающим на него врагам.

Вдруг где-то в тылах имперского войска прозвучал боевой рог. Потом еще один и еще. Загрохотал барабан, и все на поле боя затихли, пытаясь определить источник этих зловещих звуков. Озираясь, Эрагон заметил, как на севере, над линией горизонта поднялась странная темная тень, отчетливо видимая на фоне огненно-красного неба над Пылающими Равнинами. Хищные птицы тут же бросились врассыпную, а черная тень эта, казалось, неподвижно зависла в восходящих потоках раскаленного воздуха, и Эрагону показалось, что это Летхрблака, одна из тех чудовищных крылатых тварей, на которых летают раззаки. Но тут луч солнца, пробившись сквозь облака и дым, осветил этот непонятный темный силуэт сбоку, и оказалось, что это – красный дракон!

Дракон парил, сверкая в солнечном свете, точно жаровня, полная раскаленных углей. Его крылья имели оттенок старого вина, когда сквозь него просвечивает огонь лампы. А когти, зубы и шипы на спине были белы как снег. В хищных ярко-красных глазах горел зловещий огонь. На спине у него восседал человек в доспехах из полированной стали, вооруженный длинным двуручным мечом.

Ужас охватил Эрагона: «Значит, Гальбаторикс сумел заставить проклюнуться еще одно драконье яйцо!»

Человек в стальных латах поднял левую руку, и с его ладони сорвался поток магической энергии, точно яркий рубиновый луч. Этот луч, потрескивая, ударил Хротгара прямо в грудь, и королевские маги-хранители закричали от боли, ибо попытались парировать этот удар и защитить своего короля, но не выдержали и, разом лишившись сил, мертвыми рухнули к ногам Хротгара. Король, успев лишь глянуть на несчастных гномов, и сам зашатался, схватился рукой за сердце и тоже упал на землю. Остальные гномы взревели в отчаянии, видя гибель своего предводителя.

– Нет! – вскричал Эрагон, и Сапфира поддержала его своим ревом. – Я убью тебя! Ты мне ответишь за смерть Хротгара! – Он с ненавистью уставился на врага, понимая в душе, что у них с Сапфирой осталось слишком мало сил, чтобы противостоять такому могучему противнику.

Оглянувшись, Эрагон заметил коня, лежавшего в грязи с копьем в боку. Жеребец был еще жив. Положив руку ему на шею, Эрагон прошептал: «Спи, брат!» И втянул в себя всю оставшуюся у несчастного жеребца жизненную силу, часть ее отдав Сапфире. Этого, конечно, было маловато, но и столь небольшой запас энергии помог им унять боль в перенапряженных мышцах.

Ощутив прилив новых сил, Эрагон прыгнул в седло и крикнул:

– Орик, прими команду над своими соплеменниками!

В отдалении он увидел Арью, с тревогой следившую за ним, но тут же постарался о ней забыть и поспешно затянул на ногах крепежные ремни. Сапфира взлетела мгновенно и, яростно маша крыльями, понеслась прямо на красного дракона.

«Надеюсь, ты помнишь, чему тебя учил Глаэдр?» – спросил Эрагон, покрепче перехватывая свой щит левой рукой.

Сапфира не ответила: она гневно рычала на своего соперника: