Читаем Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи полностью

105. ДЕЗИДЕРИЙ ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ. ЧИТАТЕЛЮ[342]

Вот возблистал, о великий позор, лишь чрез много столетийРяд благороднейших дел и руна благодатного нынеСлава великая, что презирает и римлян триумфы.Ни Аонийской она, ни Парнасской влаги величьяНе испытала и к звездам она не взнеслась на котурнах,Гомец пока, знаменитый своей Гесперийскою кровью,
Предками славный, влияньем, но более — славный богатствомПесни высокой и музой возвышенно велеречивой,Кто, сострадая в душе о забвенье великой заслуги,10 С первоистоков не начал никем неспетую песню,Великолепным стихом основание ордена КарломНе описал, — кто трижды велик, — и причину, а после —Славные судьбы, что были предвещаны волею божьей.Славы деяния он защитил от безвестности темной,Свет красноречия римлян и пафос священный возжегши
Песни испанской, а также и речью своей вдохновенной.Не представляет Ясона[343] стихом он фальшивым, не пишет,Что усыпляет Медея неспящего вечно ДраконаИль, что из свежих борозд прорываются воины к бою.[344]20 Но превосходные чуда руна, которое сталоВлажным на почве сухой, а после, напротив, явиласьВлажной земля от дождя, между тем, как руно было сухо,[345]И Гедеона дерзанья,[346] и свыше внушенные битвы
Воинов оных трехсот, которых жестокая жаждаСловно зверей не склонила нагнуться к струящимся водам;Сладкие струи, однако, руками они зачерпнули.И побежденные чистым моленьем свирепые толпыДьяволов, и укрепленья, набитые воинов тьмою,Воинство также святое и славного ордена доблесть30 Непревзойденную он лебединою песнею славит,Пылким стихом вознося величанья преславные Марсу,Чтобы, как видно, хвалы уже долгое время немые,
Как и молчанье само разбудить испанскою песней.Так будет доблесть твоя, величайший Карл,[347] всеоружна.Счастлива только тогда и повсюду прославлена в мире,Непобедимую силу когда и великую крепостьКопьям Бургундии даст, помогая, испанская пика.

106. ЭПИТАФИЯ К ИЗОБРАЖЕНИЮ СЛАВНЕЙШЕГО МУЖА ИЕРОНИМА БУСЛЕЙДЕНА, ПРОБСТА В ГОРОДЕ ЭР И СОВЕТНИКА КАТОЛИЧЕСКОГО КОРОЛЯ, БРАТА ДОСТОПОЧТЕННЕЙШЕГО ОТЦА И ГОСПОДИНА ФРАНЦИСКА, БЫВШЕГО АРХИЕПИСКОПА БЕЗАНСОНА, КТО ЗА БОЛЬШИЕ ИЗДЕРЖКИ ОСНОВАЛ В ЛУВЕНЕ КОЛЛЕГИЮ, В КОТОРОЙ ДЛЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПОЛЬЗЫ ОБУЧАЮТСЯ ТРЕМ ЯЗЫКАМ — ЕВРЕЙСКОМУ, ГРЕЧЕСКОМУ, ЛАТИНСКОМУ[348][349]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Сага о Ньяле
Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия. Гибель сначала одного из них, а потом другого – две трагические вершины этой замечательной саги, которая, после грандиозной тяжбы о сожжении Ньяля и грандиозной мести за его сожжение, кончается полным примирением оставшихся в живых участников распри.Эта сага возникла в конце XIII века, т. е. позднее других родовых саг. Она сохранилась в очень многих списках не древнее 1300 г. Сага распадается на две саги, приблизительно одинакового объема, – сагу о Гуннаро и сагу о сожжении Ньяля. Кроме того, в ней есть две побочные сюжетные линии – история Хрута и его жены Унн и история двух первых браков Халльгерд, а во второй половине саги есть две чужеродные вставки – история христианизации Исландии и рассказ о битве с королем Брианом в Ирландии. В этой саге наряду с устной традицией использованы письменные источники.

Исландские саги

Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги
Гаргантюа и Пантагрюэль
Гаргантюа и Пантагрюэль

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — веселая, темпераментная энциклопедия нравов европейского Ренессанса. Великий Рабле подобрал такой ключ к жизни, к народному творчеству, чтобы на страницах романа жизнь забила ключом, не иссякающим в веках, — и раскаты его гомерческого хохота его героев до сих пор слышны в мировой литературе.В романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» чудесным образом уживаются откровенная насмешка и сложный гротеск, непристойность и глубина. "Рабле собирал мудрость в народной стихии старинных провинциальных наречий, поговорок, пословиц, школьных фарсов, из уст дураков и шутов. Но, преломляясь через это шутовство, раскрываются во всем своем величии гений века и его пророческая сила", — писал историк Мишле.Этот шедевр венчает карнавальную культуру Средневековья, проливая "обратный свет на тысячелетия развития народной смеховой культуры".Заразительный раблезианский смех оздоровил литературу и навсегда покорил широкую читательскую аудиторию. Богатейшая языковая палитра романа сохранена замечательным переводом Н.Любимова, а яркая образность нашла идеальное выражение в иллюстрациях французского художника Густава Доре.Вступительная статья А. Дживелегова, примечания С. Артамонова и С. Маркиша.

Франсуа Рабле

Европейская старинная литература