Еретическое путешествие к точке невозврата

– Вольфгер, – промурлыкала она, – я всё ещё в долгу перед тобой за своё спасение, и теперь самое время его отдать.

Барон хотел поднять девушку на руки, но она запротестовала:

– Нет-нет, тебе пока нельзя поднимать тяжести! Я знаю, как обращаться с ранеными! Ложись, я всё сделаю сама… – и Ута дунула на свечу.

Теперь в комнате было почти темно, выделялся только серый прямоугольник окна.

Вольфгер лёг на спину, и Ута пришла к нему. Она оказалась страстной, нежной и чуткой. Время в маленькой комнате на втором этаже гостиницы «Золотой лев» потекло густым мёдом.

***

Они лежали в постели, узковатой для двоих, пили вино, заедая его яблоками, и смеялись.

– Ну вот, – заметил Вольфгер, – вино кончилось, давай позовём служанку, пусть принесёт ещё кувшин из погреба, да холодненького! И ветчины с хлебом, а?

– Что ты, Вольфгер, разве можно? – притворно ужаснулась Ута, – служанка же увидит меня в твоей постели, что будет с моим добрым именем, с моей репутацией?

– Завтра всё равно все будут всё знать, – отмахнулся Вольфгер, – это же постоялый двор, от прислуги не укроешься. Так я позову…?

– Не смей! – Ута шутливо закрыла ему рот ладошкой, – все спят, ночь на дворе, перебудишь всю гостиницу…

– Но я хочу вина!

– Потерпишь! Впрочем, в моей комнате стоит такой же кувшин. Я сейчас принесу.

– Оденься хоть!

– Я – ведьма, мне положено ночью голышом скакать!

Она встала, не стыдясь своей наготы, и вышла из комнаты. Вольфгер покачал головой и вздохнул.

Вскоре Ута вернулась с кувшином и, поставив его на пол у кровати, забралась под одеяло. Вольфгер обнял её здоровой рукой.

– Ну как, фройляйн, установила на меня свои права? – усмехнулся Вольфгер.

– Не совсем! – в тон ему ответила Ута, – надо бы для надёжности ещё разок…

– Так-то ты относишься к раненому! Ну, давай попробуем…

***

– А где Кот? – поинтересовался Вольфгер, – что-то его давно не видно.

– Не знаю, гуляет, наверное, где-нибудь, – ответила Ута, – посмотри, сколько в городе замечательных крыш и помоек, раздолье настоящему коту! Ты за него не беспокойся, он не пропадёт. Всё-таки, это не совсем кот, он вполне способен постоять за себя. Лучше скажи, а ты не боишься… ну, быть с ведьмой?

– Не знаю, – удивился Вольфгер, – а что, разве мне это чем-нибудь грозит?

– Тебе, наверное, нет, – ответила Ута, – но, всё-таки… Истинные христиане ведьм не любят и боятся. Общение с ними – грех.

– А я не могу назвать себя истинным христианином, – ответил Вольфгер, – хотя, естественно, крещён по христианскому обряду. Только нет во мне истинной веры… Но постой, ты как-то странно сказала: «тебе – нет», а тебе, выходит, да?

Ута замялась.

– Ну, понимаешь… Об этом сейчас не стоит говорить…

– Ну, а всё-таки? – не отставал Вольфгер. Он повернулся на бок и смотрел на девушку, ласково гладя её грудь.

Ута вздохнула и нехотя заговорила, стараясь не смотреть на возлюбленного.

– Понимаешь… Ведьме положено… ну, как это принято говорить… удовлетворять похоть с подобными себе, словом, с колдунами. Их соития всегда бесплодны. Но если ведьма проведёт ночь с обычным мужчиной, понесёт и родит ребёнка, то на свет может появиться просто урод, который сразу же и умрёт, так чаще всего и бывает. Это ничего… Но может случиться так, что родится с виду обычный ребёнок, а вырастет из него страшный чёрный колдун, некромант, изувер… И загнать его обратно в небытие будет стоить большой крови. Нормальных детей у ведьм почти никогда не бывает, ну… и… ведьмы редко переживают рождение своего ребёнка. Роды у них почти всегда оканчиваются смертью, но ведьма не может умереть просто так, как обычная женщина. Она должна передать… нечто… другой женщине, которая станет ведьмой вместо неё. А это непросто, ведь годится далеко не всякая, поэтому ведьмы, бывает, годами влачат жуткое состояние – ни жизнь, ни смерть. Они не живут, но и умереть не могут… – Ута вздрогнула.

Вольфгер обнял её:

– Прости за дурацкий вопрос, расстроил я тебя, да и сам расстроился…

– Нет, ты всё равно должен был узнать, – серьёзно ответила Ута. – Ведьме нельзя делить ложе с обычными мужчинами… А вот я не удержалась, барон Вольфгер фон Экк, и не жалею! Налей-ка мне ещё вина!

Они допили вино, Ута вздохнула, повозилась, устраиваясь под боком у Вольфгера и сонно шепнула:

– Давай-ка спать, твоя милость, полночь давно отзвонили… Знаешь, как у нас в деревне говорили?

На новом месте

Приснись жених невесте!

Завтра расскажешь, кто тебе приснился.

***