Еретическое путешествие к точке невозврата

И вот, в последний день октября 1517 года, Лютер, следуя старому обычаю о проведении богословских диспутов, прибил на двери дворцовой церкви в Виттенберге свои Девяносто пять тезисов об индульгенции, которые быстро облетели всю страну и сделали Лютера фигурой не менее известной, чем сам император. Недалёкие люди считают, что именно с этих тезисов всё и началось, а я утверждаю, что, наоборот, ими-то и закончилась подготовка к Реформации! – Антон заметно волновался и повысил голос.

– Понимаете ли, Вольфгер, зёрна учения Лютера упали на превосходно вспаханную почву. Римско-католическая церковь в империи стала играть слишком большую роль, а, главное, стала обходиться слишком дорого.

Конечно, доктор Мартинус исходил из чисто богословских соображений, уж так он верит в Бога. Но его вера исключительно удачно совпала с пожеланиями о реформе церкви курфюрстов, землевладельцев, вообще богатых и влиятельных людей. Понятно, что вера – один из важнейших столпов, удерживающих на себе всё государственное здание, выдерни его – и хаос неверия затопит страну. Но столп может быть мраморным с золотой резьбой, а может быть и высечен из сурового гранита. Всё равно он будет держать крышу, не так ли?

Вольфгер кивнул.

– Что предлагает доктор Лютер? Он предлагает на первый взгляд совершенно безобидную вещь: верить в соответствии со Священным писанием, а не в соответствии с поучениями отцов церкви, то есть Священным преданием. А в Евангелии, между прочим, нет ни слова ни о монастырях, ни даже о римской курии и самом Папе! И о почитании святых – тоже! Понимаете? Огромные деньги, которые империя расходует на содержание римско-католической церкви, оказывается, можно не тратить, и при этом оставаться добрым христианином! Естественно, что лютеранство было встречено с восторгом всеми слоями населения – от простецов до курфюрстов, и со скрежетом зубовным – в Риме. Папа даже хотел судить Лютера церковным судом и сжечь, как сожгли Гуса, но Лютер оказался хитрее, и не поехал в Рим…

И вот лютеранство в империи набирает силы. То одно, то другое курфюршество объявляет о разрыве с Римом и принятии учения доктора Мартинуса, монастыри закрываются, монахи и монахини уходят в мир, целибат [36] нарушается, церковная десятина не выплачивается, богослужения не проводятся вовсе или проводятся небрежно. И это – только следствие учения Лютера, а есть ещё Томас Мюнцер, который пошёл гораздо дальше, и есть многочисленные секты анабаптистов-перекрещенцев, которые вообще жгут монастыри, убивают священников и монахов, осаждают замки и кое-где даже посягают на их хозяев. Это уже война, которая вскоре может охватить всю страну.

– Н-да, – досадливо потёр лицо Вольфгер, – гульдены… опять гульдены, даже в вопросах веры. С этой стороны я вопрос, признаться, не рассматривал.

– Я – финансист, и обязан всё мерять на деньги, – пожал плечами Антон, – тем более что всё, о чём я говорил, лежит на поверхности, вы просто не обращали на это внимания. В конце концов, воин не обязан думать о том, как работает обоз его отряда.

– Ну, положим, хороший воин обязан, – засмеялся Вольфгер, – а то сам останется голодным, да и его кнехты тоже. Но оставим шутки. Я хочу поблагодарить вас за ценные сведения, признаться, они открыли мне глаза на многое. В свою очередь, я хочу вам тоже кое-что рассказать, возможно, тогда причины моего интереса к обсуждаемой теме станут вам более понятными.

– Я слушаю вас, – кивнул Фуггер, поудобнее устраиваясь на стуле.

– Скажите, Антон, что вы знаете об иконах, плачущих кровью?

– Да то же, что и все, – вяло отмахнулся финансист, – страшная сказка, придуманная для черни каким-нибудь ополоумевшим от поста и воздержания монахом.

– Увы, это не сказка, – мрачно возразил Вольфгер, – недавно я видел плачущие иконы сам.

– Подделка исключена?

– Категорически.

– Тогда рассказывайте!

И Вольфгер стал рассказывать. Всё, с самого начала. Антон слушал его молча, подливая вина в бокалы и всё больше и больше бледнея. Когда Вольфгер закончил, молодой Фуггер был похож на древнего старца: изжелта-бледный, с посиневшими губами и зрачками во весь глаз.

– Вам плохо? – испугался Вольфгер.

– А как бы вы почувствовали себя, узнав о приближении Светопреставления? – выдавил усмешку Антон.

– Но… Может быть, это неправда? В конце концов, это только наши предположения, мы и приехали затем, чтобы спросить совета у архиепископа…

– Нет, похоже, вы правы, – мрачно сказал Фуггер, – сходятся мелочи, а когда мелочи сходятся, это означает, что задача решена правильно. Что ж, от нас теперь мало что зависит. Мы не можем изменить Его промысел, но всё-таки подготовиться стоит.