Еретик

— А где, где? Знамо где. Тут, рядышком. Чуть южнее. Метров… ну, шестьсот, наверное. Верно, говорю, Дикарь? Видишь, верно. А тебе зачем?

— Спасибо, Ярик, спасибо!

Я вскочил, сжал голову сталкера и чмокнул в лоб. На бегу надел противогаз и вылетел в южные двери.

На этой стороне я еще не был. Деревьев росло куда меньше, чем на севере. Тем не менее холмистая местность просматривалась плохо. Я торопливо зашагал к кирпичной башенке у железнодорожных путей.

Ржавчина с лестницы слетала хлопьями, мелкой пылью цеплялась к перчаткам. Люк оказался без крышки. Я поднялся в башню и выглянул в окно.

Над горизонтом расплылось розовое сияние — рассвет. Неподалеку, сквозь просветы между деревьями проглядывался большой навес. Дальше — густые заросли камыша. Восточнее, напротив вокзала, поросший кустарниками и одиночными березами луг тоже сменялся камышами и причудливо изогнутыми ивами. На границе горел костер.

Я приник к оптике автомата. У костра сидели три сталкера. Рядом стояла покрытая маскировочной сетью мобильная база. На крыше темнели силуэты охраны.

Передо мной словно высыпали все золото мира. Поспешно, оскальзываясь на лестнице, я спустился. Закрыл глаза, попытался успокоиться. В Зоне эмоции губительны. Жаль, медитации не обучался. Внутри все дрожало, волновалось. Даже хруст снега под ногами казался веселым. Слава Богу, аномалии если и виднелись, то вдалеке, едва заметными всполохами.

До базы я добрался быстро. Сталкеры вмиг похватали оружие, вскочили с мест.

— Тихо, тихо, я — не враг, — заявил я громко, подняв руки.

— Военный, ты чего здесь забыл? — возмутился мосластый мужик с тяжелым подбородком и крупным носом. — Ты либо смел, либо глуп, раз появляешься перед честными сталкерами в одиночку.

«Честные» меня позабавили. Я бы сказал, какие они честные, если бы три дула не смотрели в грудь.

— Агов, ты хто такый? — раздалось сверху.

Я задрал голову и увидел охранника в зеленом костюме «свободовца». Люди из клана «Свобода» призывали использовать дары Зоны на благо человечеству. Неудивительно, что именно они вызвались охранять ученых.

— Мне бы поговорить с… профессором. Я — Поп, здесь впервые, ищу работу.

— А чего вырядился, как спецназовец? — недоверчиво задал вопрос мосластый сталкер.

Я пожал плечами со словами:

— Трофей.

— Як там тебе? Поп, — обратились сверху, — зараз спустыться людына, виддаш йому зброю. Зи зброею всередину не пускаемо. Зрозумив?

— Я жду.

Из-за базы вышел двойник верхнего «свободовца»: тот же комбез, тот же противогаз. Я спокойно разоружился. Внешне спокойно. Доверять незнакомцам то, от чего зависит твоя жизнь, не так-то просто.

«Свободовец» отступил и сделал широкий приглашающий жест рукой.

— Прошу.

Я вошел в герметизационный отсек, задержал дыхание. Воздух с шипением вырвался наружу. Меня со всех сторон обдали струи дезинфицирующего газа. Вторая дверь разблокировалась. Я снял противогаз и ступил за порог.

Коридор базы освещался слабо. Он привел к окну, за стеклом которого в маленькой комнате сидел плотный усатый мужик, паял какие-то схемы. Я постучал по стеклу. Мужик коротко взглянул на меня и продолжил сосредоточенно работать. Я ждал и заодно осматривался. Немного дальше по коридору разглядел комнату со шконками. За углом тоже что-то было. Оттуда на пол падал яркий свет.

Наконец, мужик отвлекся от занятия, неспешно подошел к окну, нажал на кнопку переговорного устройства. Низкий хриплый голос пробурчал:

— Чего тебе?

И тебе не хворать. Вежливо тут гостей встречают.

— Кто у вас за главного? Поговорить надо.

— О чем?

— Артефакт один интересует.

— Это не ко мне. Я — техник.

— А к…

Техник отключил динамик, указал в сторону, мол, иди туда. Я кивнул. Борясь с раздражением, перешел в другой отсек. Если б и там со мной говорили пренебрежительно и неохотно, я бы, наверное, сорвался. Не люблю, когда меня считают за клопа.

Слава Богу, в лаборатории работали интеллигенты-профессора. Как положено, в докторских халатах, в очках, гладко выбритые, худосочные, с серьезными взглядами. Один — с большими залысинами, другой, помоложе, — наоборот, с густыми русыми волосами, аккуратно уложенными.

— Доброе утро, господа!

От моего громкого приветствия погруженные в расчеты и анализы ученые вздрогнули. Старший посмотрел на меня, как на вдруг заговорившую зверушку. Он, явно, не понимал, откуда я взялся. Русоволосый же оглядывал меня критично. На фоне вылизанной до блеска лаборатории я в далеко нечистом комбезе, должно быть, выглядел чем-то сторонним и чужеродным.

— Здравствуйте, я — профессор Озерский, — сказал слабым тонким голоском лысоватый ученый. — Это — мой коллега, профессор Герман. Чем можем быть полезными?

Ответ родился неожиданно, я и обдумать не успел:

— Лейтенант Крутько. Меня прислал полковник Дегтярев. У вас есть то, что нужно СБУ.

Герман нахмурился, сложил руки на груди, оперся задом о край стола и прокурорским тоном спросил:

— Что же это? Мы — люди мира, ядерных бомб не изобретаем.

— Сердце Оазиса.

Ученые удивленно переглянулись.

— Артефакт по праву наш, — с придыханием пролепетал Озерский. — Мы купили его.