Еретики Дюны

Туек проговорил позади Одрейд:

— Преподобная Мать, не могла бы ты объяснить…

Одрейд, не обернувшись, перебила его:

— Позже.

При словах Туека Шиана оживилась.

— Я так и думала, что ты — Преподобная Мать!

Одрейд просто кивнула. До чего же прелестная девочка. Одрейд испытывала те же чувства, что и перед живописным полотном в покоях Таразы. Что-то от того огня, перешедшего в произведение искусства, вдохновляло сейчас Одрейд. Дикое вдохновение! Вот о чем говорит ей сумасшедший Ван Гог. Хаос, приведенный в бесподобный порядок. Разве это не входило в кодекс Ордена?

«Эта девочка — мой холст», — подумала Одрейд. Она почувствовала, как у нее покалывает в руке от ощущения древней кисти. Ее ноздри раздулись от запаха масла и красок.

— Оставьте меня наедине с Шианой, — приказала Одрейд. — Все выйдите.

Туек начал было возражать, но был остановлен, когда одна из спутниц Одрейд сильно схватила его за руки. Одрейд обдала его жгучим взглядом.

— Бене Джессерит и раньше тебе служил, — сказала она. — На этот раз мы спасли тебе жизнь.

Женщина, державшая Туека за руку, потянула его назад.

— Ответь на его вопросы, — сказала Одрейд. — Но сделай это где-нибудь еще.

Каниа сделала шаг по направлению к Одрейд.

— Эта девочка на моем…

— Удались! — рявкнула Одрейд, обратясь ко всем силам Голоса.

Каниа стояла как вкопанная.

— Вы чуть не потеряли девочку, уступив случайному сборищу заговорщиков! — сказала Одрейд, сурово глядя на нее. — Мы подумаем, можно ли и дальше вам заниматься с Шианой.

Слезы показались в глазах Кании, но приговор Одрейд обсуждать не положено. Повернувшись, Каниа выскочила вслед за остальными.

Одрейд перенесла свой взгляд на смотревшую во все глаза девочку.

— Мы уже очень давно тебя ждем, — проговорила Одрейд. — Мы не предоставим этим глупцам еще одной возможности потерять тебя.

Закон часто принимает ту или иную сторону на основе принудительной силы. Мораль и юридические точности ничего не значат, когда вопрос ставится ребром: у кого рычаги влияния?

Заседание Совета Бене Джессерит: Архивы ХОХ232

После того как Одрейд и сопровождавшие ее покинули Гамму, Тег энергично взялся за работу. Нужно перестроить внутренний режим Оплота так, чтобы держать Шванги подальше от гхолы — это распоряжение Таразы.

— Она может наблюдать, за чем ей будет угодно. Ей дотрагиваться нельзя.

Несмотря на огромное количество неотложной работы, у Тега часто выдавались странные моменты, когда он в забытьи глядел в никуда, становясь жертвой возникающего из ничего беспокойства. История со спасением отряда Таразы с корабля, приписанного к Союзу и странные высказывания Одрейд не укладывались ни в одну из намечаемых им схем.

«Зависимости… Ключевые бревна…»

Тег приходил в себя в своем рабочем кабинете; график назначений проецировался перед ним, он видел перестановки, которые собирался сделать, но, случалось, он и там выпадал из времени и действительности. Ему было нужно мгновение подумать, чтобы заново себя сориентировать.

Позднее утро. Тараза и ее сопровождавшие уехали два дня назад. Он в одиночестве. Да, Патрин взял на себя сегодняшние уроки с Данканом и освободил Тега, для принятия командных решений.

Тег почувствовал себя чужаком в этой комнате. Да, когда он смотрел на все по отдельности, то каждая вещь знакома и привычна. Вот его персональный стационарный дисплей с банком данных. Его форменный китель аккуратно повешен на спинку стула рядом с ним. Он попытался войти в модуль ментата, но нашел, что его ум этому сопротивляется. Он не сталкивался с таким феноменом со дня своего ученичества.

Дни ученичества. Таразе и Одрейд удалось каким-то образом отбросить его назад, в какую-то форму ученичества.

Самообразование.

Безотчетно память подсунула ему их давний-предавний разговор с Таразой. Как же это знакомо! Пойманный сетями своей памяти, юн унесся вдаль.

Они с Таразой тогда очень устали после принятия важных решений и после различных мероприятий по предотвращению кровавого столкновения — инцидента Гарандика. Сейчас все это стало частью истории, но в то время потребовало объединения всех их усилий.

После подписания соглашения Тараза пригласила его в небольшую приемную своих личных покоев на не-корабле. Она говорила небрежно, хваля его мудрость, то, как он разглядел те слабости, которые смогли привести, к компромиссу.

Они были на ногах и активны около тридцати часов, и Тег был рад, что можно посидеть, пока Тараза набирала код на аппарате питания. Из него, как и требовалось, показались два стакана с кремово-коричневой жидкостью.