Еретики Дюны

— С этим придется подождать, — ответил он. — На улице почти ночь. Я пробыл там довольно долго, накрывшись защитным одеялом. Здесь побывал Бурцмали. Он оставил знак, который говорит о том, что он прочел мои сообщения. Это те знаки, которые я оставил на деревьях.

В глазах Дункана появилась готовность к действию.

— Что ты будешь делать? — спросила Луцилла.

— Я оставил новые отметки, договорившись о встрече. Прямо сейчас мы все соберемся в библиотеке. Надо изучить карты. Мы запомним их наизусть. По крайней мере нам надо будет знать, где мы находимся и в каком направлении нам следует бежать.

Луцилла удостоила его коротким кивком.

Дункан отметил ее движение лишь частью своего сознания. Умом он уже находился там, среди древнего оборудования библиотеки Харконненов. Он показал Луцилле и Тегу, как правильно обращаться с этими механизмами, продемонстрировав им древние карты Гьеди Один, датированные тем временем, когда строили дворец-невидимку.

Пользуясь памятью прежнего Дункана, как путеводителем, и своими, более современными знаниями о планете, Тег надеялся составить более современные карты.

«Пост охраны леса» стал «Убежищем Бене Гессерит».

— Часть этого леса была охотничьими угодьями Харконненов, — сказал Дункан. — Они охотились за людьми, специально кондиционированными для этой цели.

Тег сравнивал данные, и постепенно с карты исчезали целые города. Некоторые, правда, сохранились, но давно поменяли названия.

Например, город Исаи, самый ближний крупный город, раньше назывался Барония.

Глаза Дункана стали жесткими.

— Именно в этом городе они пытали меня.

Когда Тег исчерпал свою память, на карте стали появляться надписи: «Название неизвестно», но косыми символами Бене Гессерит были обозначены места, где Тег и его люди могли найти временный приют.

Именно такие места Тег и хотел сохранить в памяти.

Когда они поднимались в библиотеку, Тег предупредил всех, что сотрет карту, как только они выучат ее наизусть.

— Неизвестно, кто придет сюда после нас и сделает обыск, — добавил он.

Луцилла стремительно обогнала Тега.

— Ты отвечаешь за все, Майлс!

— Ментат говорит тебе, что я сделал все, что от меня требовалось, — отозвался ей вслед Тег.

— Как это логично, — язвительно ответила женщина, не обернувшись.

***

Этот зал музея воспроизводит кусочек Пустыни древней Дюны. Вездеход, который находится прямо перед вами, относится к временам Атрейдесов. Далее по кругу в направлении часовой стрелки находятся маленький трактор, погрузчик, примитивная фабрика Пряности и поддерживающее оборудование. На каждом экспонате представлены подробные объяснения. Обратите внимание на слова, высвеченные на дисплее: «ИБО БУДУТ ОНИ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ОТ ИЗОБИЛИЯ МОРЕЙ И ОТ СОКРОВИЩ ПЕСКОВ». Эту цитату из древних религиозных книг часто повторял знаменитый Турни Халлек.

Объявление гида, Музей Дар-эс-Балат

Червь продолжал свое безостановочное продвижение по пескам до самых сумерек. Одраде с не меньшим упорством продолжала обдумывать свои вопросы, на которые не было внятных ответов. Каким образом Шиана управляет червями? Шиана же говорила, что ее Шайтан сам выбрал направление движения. Что это за таинственный язык, на который реагирует пустынное чудовище? Одраде понимала, что Сестры-наблюдательницы, которые следуют за ними на орнитоптере, мучаются теми же вопросами, не считая еще одного: «Почему Одраде не прекратит это опасное путешествие?»

Можно было даже рискнуть и сделать кое-какие предположения. Она не зовет нас на помощь, потому что не хочет тревожить зверя. Она не верит, что можно снять их со спины червя во время его бега.

Правда была куда проще: причиной было обыкновенное любопытство.

Свистящий звук, с которым несся червь, делал его похожим на стремительное судно, которое своим форштевнем рассекает волны моря. Но горячий, напоенный запахом кремниевого песка воздух убеждал в противоположном. Это не было море. Впечатление Пустыни усиливал знойный ветер, обжигавший щеки невольных странников. Вокруг простиралась лишь Пустыня, километр за километром которой поглощал червь в своем броске. Лишь дюны напоминали океанские волны.

Вафф долго молчал. Его скрюченная возле кольца фигура в миниатюре копировала позу Одраде. Он смотрел вперед и только вперед.

— Бог сохранит верных в годину нашего испытания! — это было его сравнительно недавнее высказывание, произнеся которое он надолго примолк. Глаза смотрели на горизонт без всякого осмысленного выражения.