Эргай. Новая эра земли

За стеклом мелькали деревья, здания, всё ещё горящие придорожные фонари. Проносились машины. В них ехали люди… которые явно куда-то спешили. И у этих людей явно были цели, стремления… семьи. Может быть, они мчались туда, где их любят и ждут? Где будут рады их возвращению?

Меня, наверное, тоже ждут. Мама, папа… Илья, Женя. Скорее всего, они переживают за меня. Думают: как я там на другой планете? Представляют, как учусь, привыкаю к новым реалиям. Наверное, они уверены, что я счастлива. Что мне нравится моя учёба, моя внезапно изменившаяся жизнь.

За прошедшие полгода я несколько раз просила Катю помочь мне связаться с родными. Но она не позволила… для моей же безопасности.

«Ну, позвонишь ты, и что скажешь? Что вернулась обратно? Ведь с того же Даркара нельзя связаться с Землёй по мобильному телефону, — объясняла мне искусственная сестра. — Можно, конечно, написать электронное письмо. Но что будет, если его перехватят военные? Тебя начнут искать, и семье твоей точно придётся несладко. Ведь твои родные — прекрасный рычаг давления. Стоит лишь правильно надавить, и ты согласишься на всё, что угодно».

Да, я всё это прекрасно понимала, как и то, что объявиться на пороге родного дома тоже не могу. И так получалось, что даже находясь на своей планете, в родной стране я осталась совсем одна… Если не считать тех, кто жил в бункере.

Вот только оставаться там я больше не могла. Не хотела. Потому и ушла среди ночи — для поисковика моего уровня найти безопасный выход оттуда не составило никакого труда. Выбралась на поверхность рядом с дачным посёлком, доковыляла до ближайшей трассы, села в первый попавшийся автобус. И теперь ехала… сама не знаю куда.

Глупо? Да, конечно. Глупо и безответственно. Но мне нужно было уйти, хотя бы ненадолго. За прошедшие с момента нашего возвращения из изолятора два дня я слишком многое поняла, переосмыслила. И твёрдо осознала, что не желаю идти против самой себя ради чужих целей. Не хочу играть по чужим правилам.

Раньше у меня был стимул — найти и спасти Лёшку. Ради этого я училась, старалась, раскрывала в себе дар поисковика. Жила надеждой, что скоро отыщу брата, выполню пресловутые три задания Джен и снова стану свободной. Но всё получилось совсем не так.

Да, мой дар находить тли помог всем нам сбежать из изолятора, но я даже думать не хотела, сколько военных при этом пострадало. Две ночи мне снилось, как Рис борется с тем темноволосым лейдом, видела, как сильный смелый мужчина корчится от боли на каменном полу, как умирает на моих глазах… и каждый раз просыпалась в холодном поту.

Рис сказал, что это война, но я не хотела воевать. Не желала иметь к этому даже косвенное отношение. И может мне бы удалось смириться с произошедшим, найти в себе силы для поиска нового способа вызволить Лёшу. но… вчера вечером Катя сообщила, что всех заключённых «первого» изолятора перевезли в другие тюрьмы. И судя по её данным, Лёша оказался среди тех, кого в самое ближайшее время должны были отправить на Синар — одну из самых дальних планет Союза.

Это сообщение окончательно уничтожило мою веру в счастливый финал. Пусть Катя и старалась меня успокоить, говорила, что Лёшку можно будет попробовать выменять у военных на какого-нибудь преступника или взятую в заложники «большую шишку».

Она старалась подбодрить меня, помочь, поддержать. У меня же просто не осталось сил верить в радужное будущее. Теперь, приняв участие в нападении на изолятор, я окончательно поняла, что свободы мне видать даже после успешно выполненных трёх заданий. Почему? Да потому что я уже стала преступницей. А значит, мне до конца дней придётся скрываться, прятаться. Но если сейчас моя вина бьша лишь в том, что я нашла путь для побега из изолятора, то вскоре этот послужной список мог пополниться другими преступлениями.

Я не хотела так жить! Не желала мириться с обстоятельствами! А проснувшись этой ночью после очередного кошмарного сна, вдруг решила, что больше не могу оставаться в бункере. Кинула в сумку кое-что из вещей, написала Рису записку, что вернусь через пару дней, и ушла.

Денег почти не было — Катя смогла найти на просторах подземного города лишь три купюры по сто рублей. Но зато у меня имелись подаренные Рисом на недавний день рождения золотые серьги. Да, я собиралась их продать и меня даже совесть по этому поводу не мучила. Перед Дарисом как-нибудь извинюсь, а жить мне на что-то надо.

Автобус привёз меня в незнакомый небольшой городок. Выйдя на вокзале, я равнодушно осмотрелась, закинула на плечо рюкзак и направилась в сторону ближайшего ломбарда. К счастью, мой дар позволял находить правильный путь где угодно. Потому и сейчас я уверенно прошагала мимо гудящего рынка, мимо старой стоянки автобусов, перемахнула через две канавы, разрытые прямо на тротуаре. И вскоре уже стояла перед немолодым полным мужчиной, который с интересом рассматривал врученные ему украшения.

— Камни хорошие. Да и это точно золото, — проговорил он, причмокнув. — Но я такое впервые вижу. Точно не наше. Инопланетное?