Эридан

Блуждая по хрустальному лабиринту, он забрел в другой квартал. Здания тут казались более функциональными с виду, но походили одно на другое как две капли воды, и стояли бок о бок, словно ряд красоток с одинаковым макияжем, одного размера бюстом и шаблонной улыбкой. Сразу от тротуара в каждый дом вела чуть утопленная в стену дверь с хрустальной решеткой.

Жилые дома, сообразил Донант. Ну или здешний аналог. Параллельно с этой мыслью возникла новая: если проблема не разрешима в целом, нужно сконцентрироваться на частностях. В данном случае, на конкретном доме.

Выбрав здание наобум, он шагнул к двери, но едва успел дотронуться до гладкой поверхности, створка отворилась сама собой, под потолком вспыхнули невидимые лампочки, освещая пустое фойе. Донант переступил через порог, и дверь сразу захлопнулась.

Обстановка внутри оказалась неброской и все из того же материала, что и сама планета. У стены на четырех тонких, как стебелек, ножках стоял голубой столик. Рядом несколько стульев в тон, и голубое облако кушетки.

На противоположной стене — вертикальный ряд кнопок. Донант подошел и нажал нижнюю. Его догадка мигом подтвердилась: стена вертикально разъехалась на две части. Но вместо кабины лифта взору предстал длинный коридор со множеством дверей по бокам.

Донант нахмурился. Будучи человеком логичным, он всегда стремился к ясности вещей. Пока же планета представлялась начисто лишенной всякой логики, отыскать которую было необходимо, чтобы улететь отсюда со спокойной душой. Тем временем, створки бесшумно слились в идеально ровную стену.

Рассерженный, он ткнул в предпоследнюю кнопку. После секундной заминки половинки стены снова разъехались. Донант улыбнулся. Проблемы с логикой у него, а не у архитекторов. То, что он принял за обычное фойе, на самом деле оказалось фойе-лифтом.

Коридор второго этажа смотрелся братом-близнецом первого. Будучи человеком методичным, Донант решил начать исследование с цоколя, как того требовала методичность. Поэтому, когда створки захлопнулись, снова нажал на нижнюю кнопку, и уже через секунду стоял в нужном коридоре.

На минуту он замер, прислушиваясь. Ничего, лишь слабый рокот незримого оборудования. Двери чудного лифта опять слились в гладкую стену. Донант медленно двинулся вперед. Из невидимого источника сочился мягкий свет, казалось, он идет прямо из хрустальных перегородок.

У первой же двери Донант остановился. Створка была гладкой, точь-в-точь как входная, и практически сливалась со стеной. По логике, нужно лишь чуть подождать, и она сама откроется.

Но на сей раз ожидания не оправдались. Все правильно, хмыкнул про себя Донант. Это уличная дверь пускает всех без разбору, квартирная же настроена на бывших жильцов, их био- или эмоциональное поле. А вот посторонним, вроде него, вход запрещен.

Не колеблясь, Донант вытащил карманный автоген, настроил его на максимальную мощность, и стал вырезать кусок створки под свой рост. Хрусталь оказался на удивление прочным, но в итоге пал под яростным натиском бело-голубого луча. По коридору поплыли кольца голубого дыма. Автоматически сработала вытяжка и вскоре дым рассеялся. Наконец, вырезанный кусок грохнулся на пол, стены в коридоре покрылись едко пахнущей влагой.

Донант протиснулся внутрь и очутился в просторной комнате с хорошей вентиляцией и добротной мебелью. Напротив двери помещалось большое овальное окно с видом на дворик. Все стулья в комнате были обращены в ту сторону. Но на самих стульях никто не сидел, в квартире и во дворике тоже никого.

Донант приблизился к окну и выглянул во дворик. Небольшое пространство было обнесено сплошной гладкой стеной, но не из хрусталя, как все в городе, а из металла, тусклого, до боли знакомого.

Свинец.

Донант опустил взгляд. Лужайка поросла неестественно зеленой травой. Слева виднелась клумба. В лучах яркого солнца головки невиданных цветов уныло пожухли. Прямо напротив окна красовалось дерево.

Донант не мог отвести от него глаз. Совершенно невиданное, не похожее на земные вязы и клены, оно гипнотизировало, приковало внимание иным своим качеством. Дерево было мертвым.

Две другие комнаты оказались крохотными и без окон. Из обстановки — только овальные платформы с мягкой стеганой обивкой. Судя по всему, помещения служили спальней. И снова — ни пылинки, ни малейшего признака жизни.

Донант вернулся в коридор.

Что-то тут изменилось. Мгновение спустя он заметил, что вырезанная створка исчезла, а обугленная часть двери, где ее коснулась сварка, приобрела первоначальный цвет.

Прямо на его глазах дверь начала затягиваться, словно рана. И вскоре вновь приняла нетронутый вид, уничтожив все следы недавнего вандализма.

Самоисцеляющееся здание? Самоисцеляющийся город? Значит, разум ему тоже присущ. Строительный материал, несмотря на обманчивую внешность, не имел ничего общего с хрусталем. Скорее всего, сложный сплав, созданный вымершей расой. Сплав, обладающий терапевтическими свойствами, а кроме того — осознанием разрушения.