Эрих Мария Ремарк

Его положили на обследование. Врачи не могли понять – симптомы болезни налицо, но само заболевание распознать не удается. Пригласили дорогого отоларинголога, профессора, всемирно известного специалиста по подобным заболеваниям. Он-то и поставил диагноз – болезнь Маньера, редкое заболевание внутреннего уха, плохо изученное и непонятно чем вызванное.

Это был первый звоночек. Лечение затянулось до середины декабря, когда Ремарк смог продолжить окончательную переделку романа «Искра жизни».

В те непростые для него дни он впервые задумался о старости. И ужаснулся, представив себя одиноким и беспомощным.

Портрет Ремарка.

70. Ремарк – американец

Решение отправиться в Европу созрело после получения Ремарком американского паспорта. Это случилось 7 августа 1947 года. Его и Ютту, как официальную супругу Ремарка, пригласили в департамент натурализации и вручили документы. На улицу супруги вышли уже гражданами США, а Ютта еще и с новым именем Жанна…

Отношения с американскими властями у Ремарка складывались не всегда гладко. В апреле 1946 года власти Нью-Йорка заподозрили писателя в уклонении от уплаты налогов. Это преступление в Америке считается тяжким и карается очень строго. Детального изучения счетов писателя проводить не стали, лишь взяли с него слово, что он аккуратно платил и намерен платить в будущем все налоги, предусмотренные законодательством США.

Ремарк понимал, чем вызван этот интерес, – его книги выходили в разных странах. И проконтролировать все денежные поступления трудно. Однако его уязвило недоверие. Он и не думал скрывать какие-либо деньги. Стране, которая спасла ему жизнь, он был только благодарен… Как они, вообще, могли подумать такое?!

Получение гражданства делало бессмысленным продолжение брака с Юттой. Однако тратить время на развод (а им необходимо было снова посетить Мексику – страну, где зарегистрировали их брак) не хотелось ни Эриху, ни Ютте. Они ничего не требовали друг от друга. Ни на что не претендовали. Иногда встречались и проводили вместе несколько дней.

Время от времени Ютта обращалась к Ремарку за финансовой помощью. И тот безоговорочно выписывал на ее имя чек.

Вспоминая Марлен.

71. Поездка в Европу

Как же тяжело было возвращаться в разгромленную войной Европу…

Только что, в феврале 1948 года, в Америке состоялась премьера фильма Майлстоуна «Триумфальная арка» (первая из трех экранизаций). На письменном столе Ремарка лежали рукописи двух законченных романов – «Время жить и время умирать» и «Искра жизни» (по своему обыкновению писатель будет постоянно к ним возвращаться, дописывать, переделывать, шлифовать до полного изнеможения или до тех пор, пока рукопись не вырвет у него из рук измотанный ожиданием издатель). Надо было принимать решение.

В середине мая Ремарк поднялся на борт парохода и отбыл из Нью-Йорка во Францию… О чем думал он, вдыхая соленый воздух Атлантики? Какой предполагал увидеть старушку Европу?

19 мая пароход прибыл в Гавр. Ремарк сошел на берег, взял такси и попросил проехать по городу. Гавр стоял в унылых руинах.

Ремарк отправился на вокзал, купил билет на поезд до Парижа. В вагоне он вслушивался во французскую речь, не смея заговорить сам. Ему казалось, что его немецкий акцент может оскорбить французов. Он впервые подумал о том, что чувствует себя виноватым – за то, что натворили в этой стране его соотечественники.

В Париже, в отеле «Георг V», его ждала Наташа Пале. Здесь они провели десять чудесных дней. Ремарк и Наташа бродили по Парижу. Город был тем же самым, что и до войны. И… другим.

Ремарк заглядывал в кафе, покупал круассаны и кофе. Вечером приносил в номер бутылку-другую хорошего коньяку, на который никогда не жалел денег. Париж… Париж!

29 мая он отправился в Швейцарию, в свой дом в Порто Ронко. В Германию он заехать так и не решился. В другой раз, в другой раз…

Наталья Пале.

72. Встреча с отцом

Вот она – «Каза Монте Табор»!

– Роза, мамочка моя, здравствуй!

– Боже, герр Эрих! Мальчик мой, да как же ты постарел!

– А где Крамер?

– Жив старый Крамер. Что ему сделается? Ой, герр Эрих, посмотрите вон туда. Видите того дядечку. Узнаете?

– Нет, а кто это?

– Посмотрите внимательней. Ну?

– Не узнаю, Роза… Господи… Отец?!

– Сынок…

И Эрих Мария Ремарк бросился к старику Петеру Ремарку, у которого от волнения подкосились ноги…

Они проговорили сутки напролет. Старик рассказывал и плакал. О погибшей сестре Эльфриде. О своей супруге, приемной матери Эриха (вот тут-то Эрих назвал ее «мамой» – не мог не назвать, разделяя горе отца), Марии Анне Бальман, которая, не выдержав разорения и безысходности, 26 сентября 1945 года повесилась на вожжах на пороге дома своих родителей в Ашендорфе.

Старик Петер Ремарк плакал, а Эрих все ниже и ниже опускал голову.

Он не любил детей, но старые люди неизменно притягивали его внимание.

– Как ты узнал, что я вернулся? – спросил он.

– Добрые люди сказали…