Эрина

Я опустил глаза на часы, следя за секундной стрелкой. Она стремительно пробежала три четверти круга, но в районе цифры 45 как будто замерла. Теперь каждое мгновение растягивалось на века. Стрелка отсчитывала секунды, для многих они отделяют чью-то жизнь от смерти. И вот она подобралась-таки к заветному нолику - и началось форменное безумие, которое обычно называют атакой.

Грохотали орудиям танки, стрекотали пулеметы, но, все равно, казалось, что до того, как засвистели унтера, вокруг царила мертвая тишина. Рев и свист разнесли эту эфемерную тишь. К ним присоединились крики солдат - они подбадривали себя и друг друга. Без этого многим было не подняться из окопов на пулеметы альбионцев.

Одним из первых я перебрался через бруствер и побежал вслед за танками. Солдаты, увлекаемые порывом самых отважных или глупых, бежали рядом. Пусть бежать вверх по склону было сложновато, однако танки мы догнали достаточно быстро. Те катили едва-едва, постоянно останавливаясь, чтобы выстрелить по врагу. То и дело впереди в небо подлетали комья земли, часто вперемежку с трупами или частями тел, или попадания фугасов вспыхивали ярким пламенем.

Враг не спешил освобождать свою нынешнюю первую линию окопов. Они вцепились в землю и разбитые укрепления, отчаянно отстреливаясь. В передовые цепи и танки летели гранаты. С сухим треском принялись стрелять противотанковые ружья. Оружие не слишком популярное на фронтах, из-за достаточно низкой эффективности и большой опасности для стрелков. Сокращение ПР - противотанковое ружье, часто расшифровывали, как "Прощай, Родина", и для многих это оказывалось правдой. Выстрелом из такого перебило гусеницу среднего танка. Тот повело в первые секунды, но зачем он дал очередь по не успевшему укрыться за бруствером стрелку. Альбионец скатился в окоп вместе с оружием. Только длинный ствол ружья остался торчать. Однако поврежденный танк стал превосходной мишенью для вражеских орудий. И вот уже спустя считанные секунды в борт его врезался снаряд, оставив дыру в броне. Скоро за ним последуют новые. Экипаж не стал дожидаться этого - танкисты полезли из него через все люки. Только пулеметчик прикрывал их огнем до последнего. И это стоило ему жизни. Второй снаряд угодил танку под башню, сорвав ее напрочь. Вряд ли кому-то внутри удалось выжить.

Мы бежали, стреляя, кто прямо на ходу, кто припадал на колено. И только вахмистр Быковский палил из своего ручного пулемета на бегу, останавливаясь лишь для того, что сменить опустевший патронный короб на новый. Временами цепи не выдерживали плотного пулеметного огня, люди растягивались на земле рядом с мертвецами, пытаясь таким образом спасти себе жизнь. И это было самым страшным для любой атаки. Подобного допускать никак нельзя, что отлично доказала захлебнувшаяся контратака альбионцев.

- Офицеры! - выкрикнул я в микрофон. - Унтера! Поднимайте солдат! Не давать цепям ложиться! Пинками, прикладами, как угодно гоните солдат вперед! Остался последний рывок!

Про то, что некоторым унтерам, да и кое-кому из офицеров стоило бы подняться, я упоминать не стал, щадя гордость. Хотя одного молодого поручика мне пришлось поднимать самому. Я схватил его левой рукой за поясной ремень и рывком поднял на ноги.

- Нечего в пыли валяться! - рявкнул я ему. - Лежа орденов не завоюешь! Вперед, парень!

Я толкнул его вперед. Поручик споткнулся, едва удержавшись на ногах, что спасло ему жизнь. Пара лучей сверкнула над его головой. Один из них оставил выжженный след на моем наплечнике. Паренек припал на колено, выстрелил в ответ из своего карабина. Я пробежал мимо него, сорвал с пояса первую гранату, кинул изо всех сил, стараясь перебросить через бруствер. Та взорвалась по эту сторону, никому не причинив вреда. Я бросился дальше, припав на колено, чтобы выстрелить в альбионцев, почти не целясь.

Вражеский снаряд взорвался неподалеку от меня, расшвыряв солдат. Кого-то спасли доспехи, другие остались лежать, извиваясь в конвульсиях. Кто из них жив, кто мертв сейчас сложно было определить. Мне снова повезло, осколки миновали меня.

Я был уже почти на бруствере, вместе с тем самым молодым поручиком, которого поднимал с земли. Мы почти синхронно сорвали с поясов по гранате - и кинули во вражеские окопы. В этот раз броски оказались куда удачней. Если одна граната рванула в траншее, то вторая заставила замолчать пулемет.

Этим надо было воспользоваться!