Эркюль Пуаро

– Это трудно объяснить. Предположим, вы по ошибке распечатали частное письмо – да, что-то в таком роде, – письмо, предназначенное для кого-то другого, и начали читать, потому что считали, что оно адресовано вам. И прочли что-то, чего не должны были читать, прежде, чем поняли. Так бывает, знаете ли.

– О да, конечно бывает.

– Ну так вот, я хотел сказать, что в таком случае делать?

– Да... – Я задумался. – Полагаю, вам нужно прийти к этому человеку и сказать: «Я ужасно виноват, но вскрыл его по ошибке».

Нортон вздохнул и сказал, что все не так просто.

– Видите ли, вы могли прочитать что-то компрометирующее, Гастингс.

– Вы имеете в виду то, что скомпрометировало бы другого человека? Я полагаю, вам надо было бы притвориться, будто вы ничего подобного не успели прочесть, так как вовремя обнаружили свою ошибку.

– Да. – Нортон произнес это после небольшой паузы. Казалось, он пока что не пришел к решению, которое его удовлетворило бы. Он сказал довольно задумчиво: – Хотелось бы мне знать, что я должен делать.

Я заметил, что не вижу, что еще тут можно сделать.

Нортон ответил, все еще озадаченно хмуря брови:

– Видите ли, Гастингс, это еще не все. Предположим, то, что вы прочли, это... это... словом, весьма важно для кого-то другого.

Я потерял терпение.

– В самом деле, Нортон, я не понимаю, о чем идет речь. Нельзя же все время читать чужие письма, не так ли?

– Нет, нет, конечно же нет. Я не это имел в виду. Да и вообще, это было не письмо. Я сказал это просто для примера, чтобы объяснить. Естественно, все, что вы увидели, услышали или прочли... случайно, вы будете держать в секрете, если только...

– Если что?

Нортон медленно выговорил:

– Если только это не то, о чем вы должны сказать.

Я взглянул на него, внезапно заинтересовавшись. Он продолжал:

– Послушайте, представьте себе, что увидели что-то через... через замочную скважину...

Замочные скважины сразу вызвали у меня в памяти Пуаро! Нортон продолжал мямлить:

– Я имею в виду, что у вас была причина заглянуть в скважину – допустим, ключ не поворачивался, и вы заглянули, чтобы узнать, что там мешает... или у вас была какая-то другая причина, и вы никак не ожидали увидеть то, что увидели...

В следующее мгновение я уже не слышал его бессвязную речь, ибо меня вдруг осенило. Я вспомнил, как в тот день мы стояли на холмике, поросшем травой, и Нортон пытался рассмотреть в бинокль крапчатого дятла. Я вспомнил, как он внезапно смутился и растерялся, как пытался мне помешать в свою очередь взглянуть в бинокль. В тот момент я пришел к выводу, что то, что увидел Нортон, связано со мной — словом, что это Аллертон и Джудит. А если предположить, что это не так? Что он увидел совсем другое? Я решил, что там Аллертон с Джудит, поскольку был так одержим этой идеей, что не мог думать ни о чем другом.

Я отрывисто спросил:

– Это то, что вы увидели в свой бинокль?

– Послушайте, Гастингс, как вы догадались? – удивленно и в то же время с облегчением спросил Нортон.

– Это было в тот день, когда мы с вами и Элизабет Коул были на холме, не так ли? – продолжал я жадно расспрашивать.

– Да, верно.

– И вы не хотели, чтобы я увидел?

– Да. Это... это не было предназначено для наших глаз.

– Что же такое там было?

Нортон снова нахмурился.

– Должен ли я говорить? Я имею в виду, это было – ну, словно бы я шпионил. Я увидел то, что мне не следовало. Я не искал это – там действительно был крапчатый дятел, такой красавец, а потом я увидел другое.

Он замолчал. Я просто сгорал от любопытства, но разделял его щепетильность.

– Было ли это что-то... что-то важное? – спросил я.

– Возможно. В этом все дело. Я не знаю.

Тогда я задал другой вопрос:

– Имеет ли это отношение к смерти миссис Франклин?

Нортон вздрогнул.

– Как странно, что вы это сказали.

– Значит, имеет?

– Не прямое. Но, возможно, имеет. – Он медленно произнес: – Это пролило бы свет на многое. Это означало бы, что... О, будь оно проклято, я не знаю, что делать!

Передо мной стояла дилемма. С одной стороны, меня терзало любопытство, однако я чувствовал, что Нортону очень не хочется рассказывать о том, что он видел. Я мог это понять. Я сам ощущал бы то же самое. Всегда неприятно получить информацию способом, который считается сомнительным.

И тут мне в голову пришла идея:

– А почему бы не поговорить с Пуаро?

– Пуаро? – Нортон с сомнением посмотрел на меня.

– Да, попросить у него совета.

– Ну что же, – задумчиво согласился Нортон, – это идея. Правда, он иностранец... – Он замолчал, сильно смутившись.

Я понимал, о чем он говорит. Язвительные замечания Пуаро относительно «игры по правилам» были мне хорошо известны. Я только удивлялся, почему сам Пуаро никогда не прибегал к биноклю! Он бы воспользовался биноклем, если бы додумался до этого.

– Он не станет злоупотреблять вашим доверием, – уговаривал я Нортона. – И вам не обязательно следовать его советам, если они вам не понравятся.

– Это верно, – согласился Нортон, и чело его прояснилось. – Знаете, Гастингс, пожалуй, так я и поступлю.

IV

Я был изумлен реакцией Пуаро на мою информацию.

– Что вы сказали, Гастингс?