Эркюль Пуаро

Справа, как вы входите, от двери находилась кровать. Напротив двери – два закрытых окна, выходящих наружу. Между ними стоял обычный дубовый стол с двумя ящиками, который служил миссис Лейднер туалетным столиком. На восточной стене веревка с висящими на ней на крючках, убранными в хлопчатобумажные мешки платьями, тут же вместительный комод. Сразу слева за дверью – умывальник. Посреди комнаты внушительного размера простой дубовый стол, на нем промокательная бумага, чернильница, «дипломат». В нем-то миссис Лейднер и держала анонимные письма. Занавесками служили короткие полосы местной ткани – белой в оранжевую полоску. На каменном полу несколько ковриков из козлиной шерсти: три узких коричневых с белыми полосами перед двумя окнами и умывальником, а широкий и лучшего качества белый с коричневыми полосами лежал между кроватью и письменным столом.

Не было ни шкафов, ни ниш, ни длинных занавесей – негде практически было спрятаться. Кровать – обычная, железная, со стеганым, из набивного ситца одеялом. Единственным проявлением роскоши в комнате были три подушки, все из наилучшего легчайшего пуха.

В нескольких словах доктор Райлли объяснил, где на ковре перед кроватью было обнаружено тело миссис Лейднер. Чтобы проиллюстрировать свой доклад, он подозвал меня.

– Вы не возражаете, сестра? – спросил он.

Я не щепетильна. Я расположилась на полу, стараясь по возможности принять положение, в котором было обнаружено тело миссис Лейднер.

– Лейднер поднимал ей голову, когда ее обнаружил, – сказал доктор Райлли. – Но я расспрашивал его подробно и понял, что он фактически не изменил ее положения.

– Все представляется очень просто, – сказал Пуаро. – Она лежит на кровати, спит или просто отдыхает, кто-то открывает дверь, она поднимает взгляд, встает на ноги...

– И он наносит ей удар, – закончил доктор. – Удар вызывает бессознательное состояние, и очень скоро наступает смерть. Видите ли... – Тут он объяснил, что при этом происходит в организме, на профессиональном языке.

– Значит, в этом случае не много крови? – спросил Пуаро.

– Да, кровь пошла внутрь, в мозг.

– Eh bien, – сказал Пуаро. – Все это представляется простым, за исключением одной вещи. Если человек, который вошел, был незнаком ей, почему миссис Лейднер сразу не позвала на помощь? Если бы она как следует закричала, ее бы услышали. Сестра Лезеран бы услышала ее, и Эммотт, и бой.

– На это легко дать ответ, – сухо проговорил доктор Райлли. – Потому что человек этот не был ей незнаком.

Пуаро кивнул.

– Да, – задумчиво произнес он. – Она, может быть, удивилась, увидев этого человека, но не испугалась. Потом, когда он замахнулся, она, может быть, и попыталась крикнуть, но было поздно.

– И это был крик, который слышала мисс Джонсон?

– Да, если она слышала. В чем я сомневаюсь. Эти глинобитные стены – толстые, а окна были закрыты.

Он шагнул к кровати.

– Она действительно легла? – спросил он меня.

Я объяснила в точности все, что я сделала.

– Она хотела поспать или собиралась почитать?

– Я дала ей две книжки – легкую такую и том воспоминаний. Обычно она некоторое время читала, а потом ненадолго засыпала.

– И она была, так сказать, обычной, как всегда?

Я задумалась.

– Да. По-моему, в нормальном состоянии и в хорошем настроении, – сказала я. – Только, может быть, с оттенком какой-то бесцеремонности, что я отнесла на счет того, что накануне она разоткровенничалась со мной. Это иногда заставляет людей неловко себя потом чувствовать.

Глаза Пуаро загорелись.

– О, мне это известно очень хорошо.

Он оглядел комнату.

– А когда вы вошли сюда после убийства, все тут было так же, как и раньше?

Я тоже посмотрела вокруг.

– Кажется, да. Я не помню, чтобы что-то было по-другому.

– И никаких признаков предмета, которым ей нанесли удар?

– Нет.

Пуаро взглянул на доктора Райлли.

– Что это было, по вашему мнению?

Доктор ответил не сразу.

– Что-то весьма увесистое и порядочного размера без каких-либо острых выступов. Скажем, что-то вроде округлого основания статуэтки. Заметьте, я не утверждаю, что именно это, но что-то такого типа. И удар был нанесен с большой силой.

– Сильной мужской рукой?

– Да, если не...

– Что, если не?

– Просто, возможно, миссис Лейднер могла стоять на коленях, – медленно сказал доктор Райлли. – В таком случае, да еще при тяжелом предмете, особой силы бы не потребовалось.

– На коленях, – размышлял Пуаро. – Так, это мысль.

– Не забывайте, это всего лишь предположение, – поспешил подчеркнуть доктор. – Абсолютно ничто не свидетельствует об этом.

– Но это возможно.

– Да. И при сложившихся обстоятельствах мысль эта не так уж и невероятна. Страх заставил ее броситься на колени вместо того, чтобы кричать, когда инстинкт подсказал ей, что слишком поздно, никто уже не поможет.

– Да, – сказал Пуаро, – это верно.

«Чего же тут верного?» – подумала я.

Я ни на миг не могла представить себе миссис Лейднер перед кем-нибудь на коленях.