Эркюль Пуаро

– Он прибыл туда вечером и сразу же отправился в отель «Кастильон» на Рю де Кастильон. На следующее утро у него была назначена встреча с профессором Буржоно, и на эту встречу он явился. Он был таким же, как обычно. Они поговорили о своих делах и условились, что муж на следующий день приедет в лабораторию профессора, чтобы присутствовать при каком-то эксперименте. Муж пообедал в одиночестве в кафе «Ройял», прогулялся, затем отправился с визитом к мадам Оливер в ее дом в Пасси. Там он тоже выглядел и держался как обычно. Он ушел оттуда около шести часов. Неизвестно, где и когда он ужинал – возможно, зашел в какой-нибудь ресторан. В гостиницу он вернулся около одиннадцати и сразу же прошел в свой номер, забрав пришедшие на его имя письма. На следующее утро он вышел из отеля и – больше его не видели.

– Во сколько он ушел в тот день? У него ведь была назначена встреча в лаборатории профессора Буржоно, так? Он вышел вовремя?

– Не знаю. Дело в том, что никто не видел, когда он покинул гостиницу. Но горничная, обслуживавшая номер, полагает, что он должен был уйти довольно рано.

– Или же он мог выйти накануне вечером, сразу после того, как вернулся?

– Не думаю. Его постель была разобрана, в ней явно спали, и ночной портье заметил бы, если бы кто-то вышел так поздно.

– Очень верное замечание, мадам. Итак, мы можем принять, что он вышел из гостиницы ранним утром на следующий день – и это уже утешительно в определенном отношении. В такой час он едва ли мог стать жертвой нападения. А его багаж? Остался в гостинице?

Миссис Холлидей, похоже, не хотелось отвечать на этот вопрос, но в конце концов она сказала:

– Ну... он, должно быть, взял с собой только один маленький чемоданчик...

– Хм, – задумчиво произнес Пуаро. – Хотел бы я знать, где он был тем вечером. Если мы узнаем это, мы можем узнать очень много. С кем он встречался – вот в чем загадка. Мадам, у меня нет необходимости вставать на точку зрения полиции; они всегда твердят только одно: «Cherchez la femme»[46]. Однако совершенно очевидно: тем вечером произошло нечто, изменившее планы вашего супруга. Вы говорите, он спросил о письмах, когда вернулся в отель. Он получил что-то?

– Только одно, и, должно быть, то самое, которое я написала в день его отъезда из Англии.

Пуаро еще с минуту пребывал в глубоких размышлениях, затем живо вскочил на ноги.

– Хорошо, мадам, разгадка этой тайны лежит в Париже, и чтобы отыскать ее, я сам немедленно отправляюсь в этот город.

– Но это произошло уже так давно, мосье!

– Да-да. И тем не менее мы должны искать именно там.

Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, но замер, положив ладонь на дверную ручку.

– Скажите мне, мадам, ваш муж никогда не произносил слов «Большая Четверка»?

– Большая Четверка? – задумчиво повторила женщина. – Нет, я такого не слышала.

Глава 6

ЖЕНЩИНА НА СТУПЕНЯХ

Итак, это было все, что могла сказать миссис Холлидей. Мы поспешили обратно в Лондон и на следующее утро уже плыли на континент. Пуаро сказал с унылой улыбкой:

– Mon ami, эта Большая Четверка заставила меня сняться с места! Я бегаю туда и сюда, совершенно так же, как наш старый друг, «человек-ищейка»!

– Ну, возможно, вы встретитесь с ним в Париже, – заметил я, зная, что Пуаро имеет в виду некоего Жиро, одного из наиболее опытных парижских детективов, с которым он встречался в ходе предыдущих расследований.

Пуаро скривил губы:

– Искренне надеюсь, что нет. Он меня не любит, этот тип.

– Похоже, нам предстоит довольно сложная задача? – спросил я. – Выяснить, что делал неизвестный англичанин в один из вечеров два месяца назад?

– Очень сложная, mon ami. Но, как вы хорошо знаете, трудности лишь радуют сердце Эркюля Пуаро.

– Вы думаете, его похитила Большая Четверка?

Пуаро кивнул.

Наше расследование поневоле вело нас по остывшим следам, и мы мало что узнали, кроме того, что уже рассказала нам миссис Холлидей. Пуаро долго беседовал с профессором Буржоно, и в течение этой беседы всячески пытался выяснить, упоминал ли Холлидей о своих планах на тот вечер, – но так ничего и не узнал.

Следующей в нашем списке стояла прославленная мадам Оливер. Я ощущал сильное волнение, когда мы поднимались по ступеням ее виллы в Пасси. Мне всегда казалось весьма необычным и потрясающим, что женщина способна продвинуться так далеко в научном мире. Я привык думать, что для такой работы непременно необходим мужской мозг.

Нам открыл дверь молодой парнишка, лет семнадцати или около того, смутно напомнивший мне псаломщика, столь чопорными и церемонными были его манеры. Пуаро заранее условился о встрече, поскольку мы знали, что мадам Оливер никого не принимает без предварительной договоренности – ведь практически все ее дни были заняты научными трудами.