Ермак

Малодушным пришлось замолчать. И все же настроение тревоги не покидало людей.

Казакам уже приходилось встречаться с татарами в урочище Бабасан и на Карачине острове. Но все понимали, что то были лишь мелкие стычки и что главное дело впереди.

Настал конец октября. Ветры, дувшие с севера, напоминали о близкой зиме. По утрам вода в прибрежных лужах подергивалась коркой льда. Даже при желании казаки никак не могли уйти за перевалы до наступления морозов. Сибирь в любой момент могла стать для русских ловушкой.

Круг решил штурмовать Кашлык — иного выхода у казаков не было.

Прошло много лет, и находившиеся в Тобольске ветераны Ермака попытались припомнить события, разыгравшиеся некогда под Кашлыком. Архиепископские дьяки тогда же занесли их слова в синодик: «У реки Иртыша, — написали они, — на берегу под Човашею бысть с татарами первой бой октября в 26 день… и на том деле убиенным… вечная память большая».

Прошло некоторое время, и архиепископский летописец взялся за исправление старого синодика. Когда он кончил работу и отложил в сторону перо, текст преобразился: «У реки Иртыша на брегу под Човашевым, — значилось в новом списке, — бысть с татарами бой велик октября в 23 день… На том месте убиенным вечная память большая».

Ветераны твердо помнили, что бой с татарами они выдержали на Чувашевом мысу подле Кашлыка и в тот же день, 26 октября, вступили в ханскую столицу. Тобольский книжник заменил будничные слова «первой бой» возвышенными — «бой велик», а заодно исправил дату с 26 на 23 октября. В своей летописи он попытался объяснить, почему казаки не сразу вступили в покинутое татарами городище. В бою, записал он, казаки «утрудились», а потому, отступив от Чувашева, заночевали в «безопасном месте». Книжник упомянул об одном ночлеге. Где казаки провели еще две ночи, он так и не смог объяснить. Со временем летописное сочинение подверглось новой литературной обработке. На рубеже XVII–XVIII веков Ремезов описал со многими красочными подробностями, как под Чувашевым казаки «билися 3 дни без опочиву (отдыха) неотступно», затем по неизвестным причинам отошли за Иртыш, переночевали там, а утром вошли в Кашлык. Все эти подробности были скорее вымышленными.

Бой на Чувашевом мысу произошел 26 октября, и это было первое серьезное сражение с начала похода.

Битва на Иртыше оставила глубокий след в памяти народной. Кирша Данилов пел песнь о том, как «во устьях тобольских на изголове (казаки) становилися, и собиралися во единой круг и думали думушку крепку заедино, как бы им приплыть… на Иртыш-реку под самую высокую гору Тобольску». И тут у них стала «баталия великая со теми татары… и была баталия целой день». О «баталиях» более ранних поэт ничего не знал.

Была причина тому, что Кучум решил дать бой русским на берегу поодаль от столицы.

Кашлык гордо высился над Иртышом на верху неприступной горы. Но укрепления его давно обветшали. Земляной вал осыпался, деревянные стены осели.

Чтобы не пустить Ермака к Кашлыку, ордынцы сделали засеку у подножия горы на Чувашевом мысу. За толстыми стволами поваленных деревьев они надеялись уберечься от казачьих пуль, а затем перебить ермаковцев в рукопашной схватке.

Неверно было бы думать, будто татары не знали огнестрельного оружия и гром казачьих пищалей поверг их в ужас. За несколько лет до похода Ермака Кучум обратился в Крым с просьбой прислать ему артиллерию для войны с московским царем. От Крыма до Сибири далеко. Казань была ближе. По преданию, сибирские татары получили несколько пушек из Казанского ханства до появления там русских. Источники различного происхождения сообщают о том, что одну или две пушки они установили на горе у Чувашева мыса. Однако в ходе сражения эти пушки не произвели ни одного выстрела. Казаки наивно полагали, что им удалось «заговорить» вражеские орудия. В конце концов татары столкнули орудийные стволы с кручи навстречу карабкавшимся наверх казакам, и пушки упали в воду.

Многолетние войны закалили казаков и научили использовать преимущества их вооружения. Когда казачьи струги сближались на море с вражескими судами на расстояние выстрела, казаки бросали весла и палили беспрестанно с одного борта, в то время как их сотоварищи, сидевшие подле другого борта, перезаряжали пищали. Залпы следовали один за другим. На реках казаки сражались совершенно так же, как и на море. И тут они старались поразить врагов меткой пальбой и лишь затем брались за сабли и довершали разгром врага на суше.

Кучум велел Маметкулу оборонять засеку, а сам расположился на горе.

Бой начался не слишком хорошо для русских. Дружной пальбой казаки заставили противника очистить берег и произвели высадку. Но тут им пришлось остановиться. Стрелы, выпущенные лучниками из-за засеки, падали сверху подобно дождю и заставляли казаков жаться поближе к стругам. Казачьи пушечки палили беспрестанно. Но они скорее пугали, чем побивали неприятеля.