Ермак. Начало. Книга первая.

Пролог

Посвящается моей любимой жене Людмиле,

чья настойчивость заставила меня дописать книгу,

а уверенность в моих способностях представить

произведение на суд читателей.

Автор искренне благодарит всех участников литературных форумов «В Вихре Времен» и «Самиздат», чья критика, замечания и советы позволили улучшить данную книгу, особенно: Борисова Юрия Дмитриевича, он же Старицкий Дмитрий, Зуркова Дмитрия Аркадьевича, Евдокимова Сергея, Ковшик Павла Ивановича, Мешалкина Леонида Васильевича, Орлова Александра Сергеевича, Перунова Антона Юрьевича, Спесивцева Анатолия Фёдоровича, Черепнёва Игоря Аркадьевича.

Граница родила казачество,

а казачество создало Россию.

Л.Н. Толстой

Хунхузы появились минут через десять, после того как мы залегли в окопах. Долго, однако, собирались. К броду они подскакали плотной толпой и в таком же беспорядке стали спускаться к ручью. На том берегу осталось трое бандитов, один из которых стал что-то кричать и размахивать плёткой.

Это мой клиент, подумал я, беря его на прицел. Начальников, которые могут привести эту толпу в порядок и дисциплине, нам не надо. Дождавшись залпа фланговых групп засады, перед которыми хунхузы были как на блюдечке, я мягко потянул спуск. Выстрел и нового командира вынесло из седла с разбитой головой. Перезарядка. И вижу, что для меня целей больше нет. Оставшихся двух разбойников на том берегу сняли Лис и Леший, а из седловины ни на наш берег, ни назад никто выбираться не хочет. Фланговые группы продолжают вести одиночный огонь, но для нас целей нет. Низ седловины, где скопились хунхузы, мы не простреливаем. Ждём. Ещё несколько выстрелов и тишина. Сигнал Шаха криком-писком енотовидной собаки:«Всё закончено!».

Я встал из окопа и добил патроном магазин винтовки. Прикрепил к винтовке штык-тесак, прикупленный ещё во время зимней поездки в Благовещенск. Дослал девятый патрон в ствол. Предстояла зачистка поля боя. Грязная, но если хочешь выжить, необходимая процедура на войне. «Не выстрелит в спину только мертвый». Данному постулату боевых действий очень быстро обучались молодые бойцы-интернационалисты в Афганистане. Оставил за спиной живого духа, а иногда обычного бача (мальчика), стал трупом. А какой лучший способ узнать мертвый или живой противник? Правильно, лучшее доказательство смерти противника – твоя пуля, пробившая его череп, либо штык в сердце.

Сейчас и буду учить казачат очень грязной, но необходимой работе на войне. Патронов мало и они дорогие, а штык, как говорил Суворов – «молодец». Тем более и шашки остались притороченными к седлам лошадей, в окопах с ними лежать и воевать неудобно.

Я вышел на край спуска-подъема к броду с нашей стороны и удовлетворённо вздохнул про себя. Получилось. Внизу мешанина из человеческих тел и нескольких лошадиных трупов. Вода в ручье и белый песок по его берегам окрасились кровью. Некоторые лошади стояли, опустив к земле голову, некоторые стали разбредаться вверх и вниз по ручью. Все хунхузы были мертвы или выглядели таковыми. Как говорится: «Это им за наших. Ибо нехер...».

- Вот это мы их навалили! – за моей спиной раздался удивлённый возглас Ромки. – Неужели всё?

- Нет, Лис, не всё. В лагере человека три, максимум шесть осталось, -прикидывая про себя количество трупов,ответил я и перехватил винтовку со штыком, чтобы было удобно колоть вниз. -Сейчас здесь зачистку проведём и будем думать, что делать дальше.

- Что проведём, Ермак? - переспросил, подошедший Вовка Лесков.

- Зачистку, Леший. Я сейчас спускаюсь вниз и буду ударом штыка проверять, мертвец лежит, или кто из хунхузов притворился мёртвым. Запомните на всю свою жизнь, только мёртвый не выстрелит и не ударит в спину. Будете об этом помнить, проживёте дольше. А пока идёте за мной сзади и прикрываете меня.

Показав знаками Шаху и Туру, которые поднялись из окопов и доложили, что все целы, смотреть за дорогой, как иобговаривали при планировании засады, я с Лисом и Лешим за спиной, стал спускаться к броду через ручей. Так, первый красавец лежит, глаза остекленевшие, неподвижно смотрят в небо. Контроль, есть контроль. Удар штыком в область сердца. Мерзкий хруст входящего в тело лезвия, и я с трудом выдергиваю винтовку с примкнутым штыком из теперь уж точно мёртвого хунхуза. Обходим лошадь, которая стоит, опустив голову вниз, и перебирает мундштуки языком и губами.