Ермошка Добродей и волшебные часы

Ермошка был маленький и худенький, будто кукла, не мудрено, что он мог полностью спрятаться в бабушкином валенке. Из его пыльных белёсых вихров торчало иссиня-чёрное перо, подозрительно напоминавшее о воронёнке Валере. Одет мальчик был тоже довольно странно: в длинную холщёвую рубаху до колен, всю утыканную значками, обут в рваные большие, не по размеру, кеды, штанов же на нём не было вовсе, зато за обтрёпанную бельевую верёвку, что заменяла ремень, была заткнута на манер кинжала старинная серебряная вилка, явно из бабушкиного набора.

Разглядев незнакомца и немного осмелев, Оля язвительно заметила:

– Ой, кто бы говорил! У самого за поясом – ворованная вилка, а на рубашке все мои потерянные значки.

– Я ничего не ворую! Не имею вообче таких привычек! – неожиданно вспыхнув, резко возмутился мальчуган, – Я – потомственный Добродей, Домовой во семьдесят седьмом колене! – Затем как бы спохватившись, чего это я, мол, так горланю, домовёнок продолжил уже примирительно, – Эт я потерянное – храню-сохраняю, потому как я – дома-сохранитель! Во! Ты значок с Буратиной у порога уронила и не заметила, а я подобрал, чтоб злыдни, значит, добро из дома не вынесли.

– А вилку? Тоже у порога нашел? – продолжала наседать Оля.

– Почему эт у порога, неет, под столом обнаружил. Эт вообче моё оружие… от ван

пиров.

Оля вздрогнула, мало ли что тут в темноте бегает, ежели домовые есть, так может, ещё и вампиры завелись. Ведь недаром бабушка всегда строго настрого запрещала ей в кладовку заходить. Чтобы разведать обстановку поточнее, она осторожно спросила:

– И как? Есть уже побеждённые вампиры?

– Эхх, нет пока, – Ермошка огорчённо покачал нечёсаной головой, – но надеюсь, что ещё будут.

– Да? А я надеюсь, что нет.

– Да я вообче, знаешь, чего могу? Я вообче всё могу! Могу невидимым стать, могу через стены проходить, могу вообче в разные места моментально переноситься.

– Слушай, а раз ты такой всемогущий, можешь нам помочь, а? Немного, самую малость?

– А вы мне чего?

– А мы тебе… Ну… мы… тебе… а мы с тобой за это дружить будем!

– Со мной? Дружить? У меня вообче-то никогда ещё друзей не было. Только злых дядьков имею, да и то двоюродных.

– Ну, тогда закинь этот свёрток снова на место, где он раньше лежал, – ласково и просительно протянула Оля, аккуратно заворачивая ранец в обёрточную бумагу.

– В два счёта, ать-два! – Ермошка сноровисто щёлкнул пальцами и, от его щелчка в темноте сверкнуло сразу несколько искорок.

На глазах у изумлённых девчонок тяжёлый свёрток медленно сам собой поднялся в воздух, поплыл вверх и удобно устроился на прежнем месте. Чтобы не выказывать сильнейшего изумления, Оля голосом строгой хозяйки указала:

– Да, и чем ты там в нас кидался? Давай-ка прибери все вещи, а то бабушка всегда замечает, что не так лежит.

Ермошка послушно щёлкнул ещё раз и вслед за ранцем на свои места вернулись учебник, резиновый сапог, старый мяч, и зимняя шапка.

– Ладно, ты к нам приходи! Мы концерт репетируем.

– Да видел я как-то раз вашу риписицию, – помялся для приличия мальчик. – Ла-адно приду, вам там явно не хватает моего соло на ударниках!

– На барабанах? – удивилась Джоконя, которая умела играть на рояле собачий вальс и отвечала за всю музыкальную часть их самодеятельного театра.

– Нее, на каструлях! – заявил Ермошка, горделиво выставив вперёд тонкую ножонку с перепачканным коленом, – Ну, да ладно, заболтался я тут с вами, делов-то у меня – полон рот! Да и вам, кстати, тоже пора! Бабушка-то с огорода возвращается, вот сейчас только огурчики в кадке по-быстрому сполоснё… – не договорив последнего слова, волшебный мальчик исчез с громким плеском, словно в воздухе лопнул огромный мыльный пузырь.

На удивление и разговоры не было ни секунды, и Оля с игрушечной командой, что есть духу, рванула в свою комнату, не забыв плотно прикрыть дверь в кладовую.

Азарт и радость от того, что так ловко и удачно провернули дело, переполняла друзей, они ещё долго обсуждали приключение, вспоминая всё новые детали сюрприза и нюансы знакомства с домовёнком. Однако мальчик не появился ни к вечеру, ни на следующий день, и жизнь потекла по своему размеренному руслу.

Прерванная репетиция

Глава четвёртая, в которой после триумфального въезда героя верхом, происходит явление, окончательно испортившее в репетицию

Больше всего на свете Оля любила волшебные сказки. Иногда она представляла себя Русалочкой или Золушкой, но чаше всего маленькой феей со стрекозиными крыльями, которая может летать с цветка на цветок. Верная подруга Варюшка мечтала быть мамой троих вязаных куклят и ещё всегда, во что бы то ни стало, оставаться рядом с Олей.