Эромагия

— Ты сказал: «Твой язык, чтоб его…» Если бы ты закончил свою фразу, могло получиться проклятие. Я не выношу, когда меня проклинают, потому что приходится убивать проклинателя, а это отягощает мою душу, и без того отягощенную убийством нескольких сотен недругов.

Пленник замер, переваривая услышанное. Беринда кивнула и продолжила:

— Слушай меня и отвечай на вопросы. Если твои ответы мне понравятся — отпущу. Если нет — пожалеешь.

— Так ты ведьма, что ли, бабка? А шляпа твоя где? И эта, метелка твоя?

Гнома снова тряхнуло, и удар в этот раз вышел посильней.

— Вопросы буду задавать я, — повторила Беринда.

— Ладно, валяй, старушенция, — согласился гном. — В конце концов, вы прогнали гоблинов даже быстрее, чем я успел им навалять как следует. Может, я отвечу на вопрос-другой. Из доброго расположения… из дружеского. Враги гоблинов — мои кореша, да.

— Хм… — Беринда, как обычно, не слушала ответов, она обдумывала вопросы. — Где Сердце Мира? И кто его украл?

— Не знаю никакого Сердца, — тут же отозвался гном. — Обходчик я, а не лекарь. Про сердца всякие у лекарей спрашивать надо, про селезенки, ребра, про хрящики, затылочные кости и мошонки. А я — обходчик. Старые штольни обхожу, за порядком присматриваю.

— Плохо присматриваешь, — вставил Шон. — Нынче целая галерея обрушилась, так что эта компания гоблинов сюда свалилась.

— А, ну так это Червь Пениалис шалит, чтоб его в узлы скрутило, — с готовностью отозвался гном. Должно быть, обрадовался, что можно поговорить на отвлеченную тему. — Он всегда так. Ползет себе, все, что по пути попадется, вдребезги крушит, хрен старый. Ну а теперь вот к нам сюда повадился, чтоб ему винтом завиться. Раньше-то по дальним подземельям ошивался, червяк, а теперь — сюда приперся. Нам, обходчикам, работы добавилось. Что ни день — обвал, авария… Чтоб ему лопнуть!

— Ты мне зубы не заговаривай, — снова вмешалась Беринда. — Говори, где Сердце Мира и кто его из Лайл-Магеля стырил? Ну, быстрей!

Гном снова спикировал к земле и приложился макушкой — на этот раз гораздо сильнее, так что даже для его толстого черепа вышло ощутимо.

— Да не знаю же я!!! — завопил он. — Ёптыть!!! Чтоб мне сквозь землю вознестись! Гадом быть! Чтоб мне на солнце изжариться! Правда не знаю, что за Сердце! Истинно не знаю! Действительно! В натуре! Зуб даю! Пуп на пузе — никогда и не слышал, что это за сердце у мира такое! Вы хоть скажите, что это за хрень такая — Сердце Мира?

— По-моему, не врет мелкий, — заметил Шон. — И впрямь не знает про Сердце. Может, пусть лучше про Червя Пениалиса расскажет? Очень мне интересно, что это за зверь такой. Ведь никакой дракон так не наворочает, как эта тварь.

— Шонтрайль, мы здесь по делу, — строгим голосом напомнила Беринда. — А о твоих интересах мне хорошо известно, ее величество, твоя тетка, как-то рассказывала. Потом будешь чудовищ убивать, в свободное от работы время. А ты, вежливый мой, слушай. Я тебе расскажу о Сердце Мира. И если окажется, что ты о нем вправду не знаешь, то гляди… пожалеешь, что мы тебя у гоблинов отбили. Понял?

9

Дорогу в библиотеку взялась отыскать Аназия. Она вообще, когда заметила, что Аните город непривычен, стала строить из себя девицу опытную и бывалую, да только в облике метлы не больно-то пофорсишь. Правда, дорогу она все же нашла — с третьей или четвертой попытки. Библиотека размещалась в сером двухэтажном здании, расположенном за рынком. Задняя стена была глухая, без окон, и за ней шумели торговые ряды — так шумели, что даже лаборантка с оборотнем прекратили болтовню, не в силах перекричать накатывающий волнами базарный гам. Зато едва ведьма переступила порог библиотеки, как сразу оказалась в прохладной тишине. Вокруг было сумрачно и пустынно, казалось, все здесь покрыто пылью — даже мутные окна почти не пропускали света. Анита замерла у порога, ожидая, пока глаза привыкнут после солнечной улицы. Она различила уходящие в темную глубину зала стеллажи, когда совсем рядом раздалось:

— Чем могу служить, сударыня? Чего желаете почитать? Про любовь? Об отважных рыцарях и похотливых драконах? О заморских кавалерах? Об извращениях превращенцев?

Анита оглянулась — оказывается, она прошла мимо, не заметив, что у дверей за корявым столиком, заваленным свитками, притаился тщедушный старикашка, такой же пропыленный и серый, как и все вокруг.

— Нет, — ответила ведьма, — такие книжки меня не интересуют. Мне бы эту, как ее…

Метла дернулась в руке и зашептала:

— «Извратительные трансмутации»! Спроси трактат «Извратительные трансмутации»!

— «Извратительные трансмутации»… — повторила Анита.

— А мне про оборотней чего-нибудь! — пискнул превращенец. — И чтоб картинок побольше.

Ведьма покосилась на него — метаморф успел преобразиться в ребенка лет двенадцати на вид, толстого и вполне противного.