Эрос на Олимпе

Вокруг него собралось удивительное войско. Все те, кого ты видишь. Из лесов, с гор, с влажных лугов, с рек и озер прибежали нимфы с белыми коленями, их мы нарекли вакханками и менадами. За нимфами прискакали сатиры, многочисленный косматый народ лесных полубогов, страшных шалопаев, бесстыжих, но честных и добрых. Из Аркадии прибыл бог Пан, который спит вон там, не выпуская из рук своей волшебной дудки. Это все была пехота. Конницу представили кентавры, любящие вино. Головы мы увенчали плющом, а в руки взяли палки с шишками, эти самые тирсы, которые составляют единственное наше оружие.

Распускают слухи, что тирс только внешне выглядит невинно, а, в сущности, это копье, острие которого прикрыто пучком зелени. Сама знаешь, что это неправда. Дионис ненавидит железо, и пролитие человеческой крови наполняет его отвращением. Не раз случалось нам в пути встречать дикие и варварские племена, которые, потрафляя своей жестокости, заявляли, что боги требуют человеческих жертв. И всюду Дионис отменял такие мерзкие обряды и смягчал нравы в стране.

Чудесные это были дни! Я ехал на осле, ибо с годами мои ноги отяжелели. Распивая вино, внимал звукам цимбал, флейт, рогов и труб, на которых наигрывало наше веселое войско. Странствующие вовлекали в волны божественного безумия деревни, дремлющие в тени тополей, и города, гнездящиеся в горах или купающиеся в море. Скалы отвечали эхом на пьяные выкрики сатиров, а лесные чащи вторили им рычанием испуганных зверей. Войско Диониса располагалось лагерем среди желтых песков пустыни и на склонах одиноких гор или с посвистом вьюги разливалось по необъятным просторам полей, не тронутых сохой пахаря.

Весть о новом божестве разносили птицы среди лепестков цветущей весны. К нему выходили полные смирения толпы в ожидании явления бога. А он развешивал по солнечным склонам янтарные ожерелья виноградников и учил из черного лона земли извлекать золотистое чудо зерна. Из преклонения перед богом распространилась вера, что это его кровь – сок ясных и темных ягод и что это его тело – хлеб, рождающийся из таинственных глубин вспаханных борозд.

Таким образом мы обошли весь мир. Познакомились с людьми странными и опасными. Видели таких, у которых лицо взирало с живота, и таких, что во сне накрывались собственными ушами. Амазонки[64] с благодарностью воспринимали плодотворные объятия добродушных сатиров, а андрогины, у которых правая грудь мужская, а левая женская, смешались с процессией, то отдаваясь, как женщины, то гоняясь за вакханками в приступе мужской страсти. В покоренных странах в знак торжества водружали большие изваяния фаллосов.

За Дионисом шел Эрос, вдохновленный солнечным блеском виноградной грозди. Стрелы его не были нам опасны, ибо мы сами привыкли выходить навстречу любви и встречать ее улыбкой. Вчера ты убедилась, как нетрудно успокоить свою жажду, и даже Пан с его поэтическо-элегической душой в нашем обществе забыл грусть. Что касается сатиров, то любовь их воплощается в мимолетной вспышке страстей, которая впоследствии вспоминается без связи с каким-то конкретным образом. Дионис любил фракийского мальчика Ампелоса, а когда смерть призвала того, превратил его в виноградную лозу. И с тех пор, когда пьет сок, выжатый из виноградных гроздьев, он словно пьет душу возлюбленного.

Благосклонность богов приносит людям меньше счастья, чем это всем кажется. Дочь афинского крестьянина Икария – Эригона[65] повесилась, и Дионис поместил ее между звезд, где она блестит, как Дева. В момент смерти она не была уже девой, ибо съела несколько виноградин с куста, в которой воплотился сын Семелы: глотая сладкие ягоды, она наслаждалась богом и его семенем. Аура, спутница охот быстроногой Артемиды, по воле Афродиты отдалась Дионису, а родив близнецов, обезумела и ее еле оторвали от детей, которых она хотела съесть. Дивную Берою, дочь Адониса, перехватил у Диониса Посейдон, и наш господин должен был утешиться любовью Алфесибы, к которой явился в образе тигра. Прекрасная Никая сопротивлялась ему до тех пор, пока речную струю, из которой она пила, он не превратил в вино. Силен взглянул на миниатюрную Наис. С головой, склоненной к его стопам, она заснула, убаюканная его приятным голосом и диковинными рассказами. Ее маленькая головка не могла вместить сразу столько новых знакомых. Но стоило ему замолчать, она очнулась и с улыбкой сказала, что выслушала все.

Тем временем лагерь пробуждался. Солнце уже стояло высоко. Вакханки тихо скрылись в чаще, чтобы там привести в порядок свои убранства. Сатиры наполнили поляны шумным смехом. Пан, сидя под деревом, очищал луковицу. Кентавры бесновались, играли друг с другом, стуча копытами. Оголодавшие тигры слизывали запекшуюся кровь убитых животных. Силен вылез из-под своей шкуры, выпил еще один кубок вина и пошел в шатер Диониса. Наис подобралась, желая заглянуть за отдернутый занавес, но не заметила ничего, кроме красного полусвета, который наполнял шатер.