Эротические рассказы - Юмор

...А вот тут день невест то и наступил. Проснулся поутряночке на девчушке хуторяночке Перц-Дефлораторный Сорванец, зрит - стоит. Да так стоит как никогда раньше даже и не висел! Ну значитца надо ж и невестку искать, не всё ж по блядям шастать, шо бы без тёщи желательно или чтобы тёща с идеальным весом была - 2кг вместе с урной. Народу пришло на это посмотреть УУУУУжас, площадь целая. Искательниц то много собралось и Та, и Не Та, и Рыжая, и Белая. Усё могут: и массажики разные таицкие, в бадье мыльные умильные; и ласки оральные, и обжатия анальные, и сИкреты вагинальные. Драчун Кыр, язык вывалил: вах какой женщин! вах скока! Ну короче умелицы-мастерицы. Любой бы рад на такой на ночку другую пожениться со всем усердием. Однако как Лухерция-Крутая Бабеция вперёд выкатилась так все и примолкли.

Даже плотник Трохим вечно пьяный, любитель водки "Буратино", всегда себя чувствующий дровами, и речь людскую слабо понимающий и тот зраки с утра залитые выпятил, губёнки отвалил, сразу понял о ком думая сегодня ночью точить будет. А у глашатого королевского Анхела, так на причинном месте бугор, обрубить бы, чтоб не стыдно перед людьми было, так низзя своё ведь, бо-бо будет.

Ну Перц-Урологический Боец как сидел так и подскочил. А Лухерция титечками поиграла, Жопкой поводила. "Ну как?" спрашивает - "люба тебе?"

А Перц-Венеролог Спец, вниманием женским то хоть и балованный, а всё-равно попеция Лухерции его равнодушным не оставила. "Как тебя зовут, инеточка?" - похотливо спрашивает. А она ему стихами: "Что в имени тебе моем, ты оцени груди объем!!!!" Пощупал он, оценил - понравилось. "Стань моей на пока", - грит - "тока и проверить тебя бы не мешало, сразу далёко не ходя. Не целка ты енто ясно, а вот как подмахивать умеешь, это заценим!" Ну Лухерция не подкачала, всё чему в своём Куево-Кукуево научилась Перцу и выложила, так шо простынь аж мокрая вся была, этож вам Лухерция, а не какой-нибудь КазПук ДвухВальный.

"Фууууу", - cтонет Перц - "замучила ты мой огурец." А Лухерция (мало ей) к окну подскочила, и на всю площадь криком: "Никому из вас не дам никогда, тока Перцу герою, рыцарю моему." Тут ропоток то по народу и пошёл, ибо известна была всем девка лухерция вместе с подругой КорОй-Где Же Ты Милый Мой. Многим себя показывала, кто то на рынке аж её трусики продавал, с фотографиями в виде непотребном.

Планы у народа имелись как Лухерцию попользовать, удовольствие срамное получить. И граф Сильверио, и Эдвардас, и Торас, и Николас все о том мечтали, мужики все - за себя постоять могут и за других полежать.

А тут вишь какая заява на победу, вишь как мокрощёлка эта всем поляну изгадила, вкололся народ от такой темы.

{Кончилось пиво. Надо новое открывать}

Но делать то нечего, ибо под прЫнцем теперь. А с прЫнцем шутки плохи, мигом палач королевский голову вольнодумную с плеч снимет, а то и что похуже вытворит. Они палачи умельцы на забавы разные богопротивные. Главный королевский палач Антилюмпенцин всем известен. Вон стоило красавцу Крикитику шальную мысль в слух сказать, и что? где Крикитик теперь? В бегах. Поговаривают, от того в столице Антилюмпенцина и нет, что по стране за Крикитиком поехал гоняться. Якобы, поклялся поймать Крикитика, и сотворить с ним то, что и в порносериалах не кажут. Страшный человек Антилюмпенцин, слух идёт, будто самому младшему Перцу хочет болт обрубить и его место на троне занять. Ну, правда или нет сплетни людские, о том мне не ведомо. А недовольным недовольство своё унять пришлось, пока есть ещё шары в шароварах.

Пришли молодые к отцу Занухрию венчаться. А он под конопелькой. А як же, на что деньги ещё тратить с прихожан полученные? Вот и гаситься по чёрному мегафон Божий, утро вечера всегда дряннее, это вам не сады райские, где трава под ногами растёт. Импотентом уже давненько был отец Занухрий, а по молодости прихожаночек драл под алтарём тока так. Приоткрыл он один глаз наркотный, глядит девка сдобная об руку с Перцом стоит. "Жаль"- думает -"не могу ниччо. А был бы помоложе, так сказал бы, что перед венчанием невесту трахнуть должен святой отец и крёстный ход с командой футбольной, вместе со всеми запасными и запасными запасных. Ну лано делать то чего, обвенчаем, если папашка Перца разрешит мне открыто гашиком торговать. А то устал ужо из под рясы по рукам совать, да и чину моему не подобает такое." Засунул конопельку в кадило, помахал им, побурчал немного.

"Усё", -говорит - "теперь вы муж и свинка мужнина. Поцелуй меня, крошка. Да не в ручку, дура, а живота пониже." Не по нраву такое пришлось Перцу, аж рыгать начал, но стерпел, утёрся, святоша перед ним, нельзя обижать; да и зашибить может, не поглядит на папашу, всем известен крутой нрав отца Занухрия.