Эротические рассказы - Юмор

- Ты толком можешь сказать, кто у тебя там разошелся да распоясался?

- Кто, кто! Голод лютый, вот кто. Крандец мне настает.

- Так, может, перед смертью сарделечку тебе быстренько сварить.

- Сарделечку... А что, у нас есть?

- Полный морозильник.

- Надо же, голова, два уха. Как же я забыл! Да, иди, иди, любимая, выполни последнюю волю умирающего, да горчицы побольше положи и пивка не забудь.

Итак, я кладу на тарелку кусок сардельки, горчицу и ставлю рядом пиво. Одновременно почему-то все никогда не кончается. Например, кончается горчица, но остается сарделька и пиво. Приходится докладывать горчицы. Или кончается сарделька, но остается горчица и пиво. Приходится брать новую сардельку. Ну а жрать сардельки с горчицей без пива вообще вряд ли кому в голову приходило. Вот так и в жизни: и жрать давно не хочется, и остановиться никто не может.

А мой организм больше ничего не приемлет, кроме покоя. На него я и ухожу - до следующей лекции.

Как Кека пихался с Широковой

Категория: Юмористические, Случай

Автор: * Без автора

Название: Как Кека пихался с Широковой

Кека познакомился с Олечкой еще в школе. Оля ходила на высоких каблучках в черных туфельках и возбуждала воображение 13-летних одноклассников. Первым среди восторженных ребятишек был Кека. Он любовался ею на уроках и переменах и непрестанно циркулировал по всем этажам, чтобы хоть разочек взглянуть на нее. Однажды Оля поменялась кофточкой с другой Кекиной пассией - Викой и Кека бегал за ними обеими, поглощенный фетишистскими образами. Кека как-то даже принес в школу коробку конфет, чтобы подарить их Оле, но запал кончился после третьего урока и он сам же их и съел. Вот такой был у паренька нежный возраст.

С тех пор прошло несколько лет, ребятки малость подросли, и на носу у обоих были выпускные экзамены. Кека каким-то образом сдружился с Олей Широковой и стал помогать ей по математике. Экзамен-то они сдали, а вот желания Кеки удовлетворены не были. В награду за усердия он хотел пихнуть Олечку, впихнуть в нее хрен и разделить с ней таким образом нежные чувства.

Ну и вот. Кека завалился к Оле после экзамена домой. Родителей не было. Сестры тоже. Кека решил приступить к решительным действиям. Он придвинулся к Олечке, которая сидела на диванчике и слушала Therapy? в портативном звуковоспроизводящем устройстве (плэйере). Кеша счастливо обнял Олю и поцеловал ее в щечку. Кешка был счастлив, в окно дул теплый освежающий майский-июньский ветерок. Было тепло и уютно, однако небольшие сомнения мучили Кеку: ответил ли Оля на его ласки в той мере, какой ему хотелось и снилось несколько лет, за исключением тех редких ночей, когда выпивший Кека в полусознательном состоянии резкими толчками всем корпусом прижимал к прогретой за день солнцем земле девочек из колхоза вблизи села Молочное. Кека положил голову на Олино плечо и вдыхая запах ее солнечного летнего парфюма, радостно подумал, что вот именно за такие интимные моменты подростковой нежности он отдал бы многие годы своей ночной жизни. Нет-нет, Кек не был уголовником, однако романтика таежных лагерей, тепловозных перегонов, бескрайних степей и мечтательных дворовых песен, от которых казалось, вот-вот и разорвется забившиеся под наплывом сладких эмоций сердечко, ответив своим радостным стуком на перебор железных гитарных струн и томный голос едва знакомого паренька в полумраке, повествующий про изломанные судьбы верных друзей, возлюбленных, приключения бродяг-одиночек, настолько манила его развитое открытое для всего нового воображение, что зачастую он проводил целые вечера в дворовых беседках, пока, уже теплой летней ночью, взволнованные мамаши не возглашали окрестности воплями из окна, призывая Манечек, Вовочек, Сашулей и Игорьков вернуться в дом и провести остаток ночи в приятных видениях дальних путешествий в правоохранительном возке, печальном для родителей и вожделенном для молодых черном вороне, призраке из параллельного мира, куда нет доступа непосвещенным, и выхода для принятых - мира блатарей и уголовников.

Оля вздохнула мечтательно и откинула голову назад. Кека млел от ее тепла и чудесного аромата молодой девушки. Время летело стремительно, но его было еще очень много, больше, чем можно было потратить. Кека подумал, что если вся жизнь его пройдет здесь, вот так, на Олиных коленках, то это будет самая счастливая жизнь, которая когда либо выпадала на долю простого смертного. Нежность к Оле, желание навсегда остаться в этом блаженном спокойствии с нею одержало верх над плотским желанием, и Кека, положив затылок на Олины коленки, изредка дул на кончики Олиных ржаных волос, останавливающихся и щекотавших Кекины ноздри. Оля положила на Кеку руки и стала гладить его черные густые кудряшки. Ей доставляло определенное удовольствие ворошить Кешкины волосы слегка покрытые пылью буденовских улиц...