Эротические рассказы Рунета - Том 1

Девушка была согнута в стойле под углом девяноста градусов — она била нежными кулачками в стекло возле головы, которая была надежно зафиксирована. Это было очень жалкое зрелище — по ногам немного согнутым в коленях пробегала дрожь, не то от страха, не то от неудобности позы. Меня вывел из замешательства её вопль и крики на когда-то родном мне языке. И я начала делать, то к чему меня так долго готовили. Для начала я должна её зафиксировать. Я подошла к ней спереди, направленный луч света ударил ей в глаза так, что прищурившись, она могла видеть только мой силуэт. Для начала надо правильно зафиксировать голову, для этого я брала небольшие пряди её длинных волос и наматывала одну за одной на крючки в стойле вокруг её головы. Помню, как мне не повезло с ассистенткой, из-за ее неопытных действий мне чуть было не сорвали скальп в стойле. Нежно, очень аккуратно распределила пряди по кругу и равномерно как струны подтягивала их, окончательно фиксируя голову. Я старалась не причинять ей боли, но всё время вздрагивала от её криков.

Бедняжка — много времени пройдет, пока её не сломают. Когда прическа была впряжена в стойло и голова её полностью обездвижена, я обошла её и приступила фиксировать сзади. Тем временем в комнату вошел доктор. Он внимательно на неё посмотрел. И поставил рядом свой саквояж. Раздвинув стойло, он убрал опору из под её груди и быстро зафиксировал руки над головой. Доктор подошел к её милому личику и провел тыльной стороной руки по мокрой от слез щеке, потом достал шприц, вставил ей специальный загубник и начал делать инъекции жидкости в губы. Затем он сделал несколько уколов в грудь, намазал мазью соски, которые сразу соблазнительно порозовели. Девушка уже не кричала, она лишь похныкивала. Дальше он достал ротовой зажим. Она плотно сомкнула зубы, но он умело их разжал и всунул ей в рот зажим и медленно начал разводить челюсти в стороны. Открыв рот по максимуму, он опрыскал её горло жидкостью из спрея. Пока доктор проводил с ней понятные только ему процедуры, над лицом работал косметолог. Когда он закончил, ее губы еще больше распухли, а лицо потеряло оставшиеся признаки детства — теперь это было лицо юной и похотливой нимфетки, чей пухлый, полностью открытый рот обещал море удовольствий мужским чреслам. Она сильно брыкалась, но схватив её правую ногу, я вставила её в специальный сапог, потом повторила это и с другой ногой. Теперь, ноги были широко расставлены, и оставалось лишь закрепить колени. И тут в меня ударила струя теплой жидкости — она, наконец, осознала насколько плохи её дела и обмочилась.

Я заворожено смотрела, как по ноге стекала желтоватая струйка. Меня пнул ногой оператор — он уже давно снимал. Я поняла, что мне надо делать, и подняла голову к юбке — трусиков на ней уже не было. Время идет, а сценарий не меняется — сначала ты королева танцпола, а через мгновенье убегаешь по темному коридору от толпы возбужденных мужчин без трусиков и в очень короткой юбочке. Я сняла свой топик и нежно начала вытирать им её промежность и ноги. Когда топик намок, я сорвала с неё блузку и продолжила её вытирать досуха. Но запах мочи на теле остался, а это недопустимо. Уткнувшись носиком ей в промежность, я начала вылизывать её соленую вагину и анус. Вылизывая под ягодицами я, поочередно меняя ногу, спускалась к её крепким икрам. Полностью обездвиженное тело девушки, лишь содрогалось в судорогах неприязни. На её перепуганное лицо была наведена лишь одна камера, в то время как на меня сразу три объектива. С этой девочкой режиссер решил снимать по другому — она не должна знать про камеры и снимать должны «реалити» — без остановок на дубли. В ухо через загримированный наушник поступали команды на действия актеров. Девушка в стойле не могла видеть камер из-за линз, которые ей вставил доктор, сделав её близорукой и ограничив четкость зрения одним метром.

После того, как сцену с вылизыванием ног сняли, меня убрали в сторону и девушкой занялся доктор уже сзади. Он промыл, полностью вычистил ей кишечник. Доктор выразил удовлетворение по поводу ухоженности девочки — вся промежность уже была депилирована и ухожена. Последнее что сделал доктор — обильно смазал её прямую кишку. Я с мольбой посмотрела на доктора, но он отрицательно мотнул головой и пошел. В наушнике я услышала: «зачем твоему раздолбаному анусу смазка? Ты и так справишься». Доктор подошел к голове девушки, вытер слюни с открытого рта, достал шприц с очень длинной иглой и сделал ей около 6 уколов внутри рта в скулы с разной стороны. Через минут десять челюстные мышцы потеряют свою силу — делается специально, чтобы девушка не могла никого укусить. Через пять минут рот безвольно открылся — она уже не могла держать его закрытым. Режиссер приказал мне пройти в комнату отдыха и подготовить «первого» номера. Я его очень сильно боялась, этот темнокожий атлет обладал скверным характером и очень большим мужским достоинством, но боялась я его из-за вечной неприязни ко мне.