Эртан. Дилогия (СИ)

У меня не получалось представить себе Вереска выступающим на публике. Интересно, какой у него голос? Полуэльф, как будто угадав мои мысли, потянулся за гитарой. Тонкие длинные пальцы пробежались по струнам, проверяя настройку. Вереск взял несколько вступительных аккордов – и запел.

Голос у него оказался дивный: высокий – наверное, ближе к тенору, проникновенный и удивительно чистый. Хотя Вереск пел не в полную силу, опасаясь разбудить обитателей дворца, у меня по спине побежали мурашки и екнуло сердце. Такой голос любую песню превращает в признание в любви… Мелодия почудилась мне смутно знакомой, хотя саму песню я явно слышала в первый раз. Это была местная интерпретация классического сюжета о несчастной любви между отпрысками двух враждующих семейств. В роли Джульетты выступала дочь одного из кланов Земли, в роли Ромео – молодой вампир. Кончилось все, как и положено, трагично: все умерли.

- Где-то я уже слышала эту песню, – задумчиво сказала я, когда смолкло эхо последних аккордов.

- Это очень популярная баллада среди эльфийских бардов, – подтвердил Вереск. – Только обычно она исполняется на языке оригинала. Я перевел ее на Всеобщий.

Я изумленно посмотрела на полуэльфа.

- Да вы, оказывается, разносторонняя личность. Деретесь на мечах, занимаетесь наукой, переводите поэзию. Какие еще сюрпризы вы скрываете?

- Вы, можно сказать, тоже теперь занимаетесь наукой, – заметил полуэльф, проигнорировав последний вопрос.

- Это она мной занимается, – горько усмехнулась я. – Моя скромная персона интересует науку только в качестве объекта препарации.

- Зато вы отлично управляетесь с арбалетом и прыгаете по балконам, – утешил меня Вереск.

…Серые, обычно холодные, глаза смеются. На какое-то мгновение я теряю ощущение реальности. Кажется, что картинка сейчас осыплется разноцветными пикселями, обнажив монохромный остов Матрицы. Кто ты, полуэльф? Может, мы с тобой всего лишь куски программного кода, два NPC, с особым тщанием выписанные командой сценаристов, программистов и гейм-дизайнеров? Почему рядом с тобой я чувствую себя так странно?

"Спой еще… пожалуйста", – я не решаюсь попросить вслух. Но он понимает – и снова ударяет пальцами по струнам. На сей раз это что-то ужасно смешное из жизни лиркской аристократии. Я хохочу, позабыв о спящем дворце и неспящей охране. Мне не хочется, чтобы эта ночь заканчивалась…

Вереск первым приходит в себя.

- Пора спать, Юлия. Скоро рассвет, а у нас впереди не самый легкий день.

Я поднимаюсь, скрывая разочарование (желание хозяина – закон), иду к балкону.

- Вы куда?

- Я не могу через дверь, я ее заперла изнутри.

- Идите в коридор, я открою. Сумасшедшая девушка, – улыбается.

Через минуту замок щелкает. Расходимся в дверном проеме.

- Спокойной ночи, Юлия.

- Спокойной ночи, – не удерживаюсь от шпильки: – Постарайтесь больше не видеть кошмаров.

- Попробую, – серьезно обещает он. – Спасибо вам.

Я в растерянности. Что происходит? Мысли и чувства толкаются, галдят и топорщатся наружу, как малышня в раздевалке детского сада. Сумасшедшая девушка…

"Дубровская, ты часом не влюбилась?" – подозрительно интересуется внутренний голос.

Нет! Не знаю… И вообще, это не твое дело.

"Я тебя еще раз предупреждаю: это может очень,

очень

плохо кончиться. Для вас обоих."

Отстань, зануда.

Теплый ночной ветер обдувает разгоряченные щеки. Стрекочут цикады в дворцовом парке. Полная луна всепонимающе усмехается с неба. Я сижу на балконных перилах, свесив наружу босые ноги, и глупо улыбаюсь.

Дорогое мироздание, я знаю – я у тебя ужасная разгильдяйка, но… спасибо!

***

Утреннюю лекцию я позорно проспала. Точнее, проснулась я вовремя. Чувство долга, которое в студенческие годы заставляло меня после бессонной ночи подниматься в полседьмого утра и пинками отправляло на семинар по истории зарубежной литературы, и на сей раз не подвело. Но в классе, под мелодичный голос магистра, я неожиданно задремала.

Проснулась в знакомой комнатке за лабораторией. Кто-то заботливо накрыл меня простыней. Рядом сидела Вероника и увлеченно читала книгу – судя по картинке на обложке, что-то из жизни благородных разбойников (пережитые приключения не избавили ее от пристрастия к подобного рода литературе).

Я села на кушетке.

- А где магистр?

- Ой, ты проснулась! – обрадовалась Ника, откладывая книгу. – Он по делам ушел. Велел позвать, когда ты проснешься.

Вот стыдобища-то! В институте в таких случаях можно было прикорнуть на "камчатке" в надежде, что добросердечные соседи растолкают по окончании пары и препод ничего не заметит. А тут…

- А чего вы меня сразу-то не разбудили? У вас тут считается нормальным спать на лекциях? – как обычно, за ерничаньем скрывалась неловкость.

- Пришел господин белль Гьерра, они о чем-то поговорили, и магистр телепортировал тебя сюда.

- Угу, – я потерла глаза, пытаясь прогнать остатки сна. – А сколько времени?

- Почти два. Есть хочешь?

- Не знаю… Нет, наверное.

- Магистр велел накормить тебя яблоком, если ты не захочешь обедать. На, жуй.

- Спасибо.

Я вгрызлась в белую мякоть, сладкий сок потек по подбородку за воротник.