Эртомикон: Энеральд Гаргонов (СИ)

— Не знаю, — развёл я руки, — вряд ли. Могу сказать лишь то, что они будут сильными и здоровыми… Рани или поздно, ты увидишь их смерть, тебе захочется моментом в море…

— Я будущая Хозяйка Великого Леса, я в ответе за всех.

— И мне нужен ответ. — Энеральд как можно сильней приблизился к Лесавке, лишь стол ему не давал соприкоснуться с ней. — Ты готова переложить свою жизнь из чаши судьбы в мою чашу? Тверда ли будет твоя вера? Готова ли ты дать клятву? Дать клятву существу не из этого мира…

— А вы говорите, что не Нефилим.

— Я человек… из глубин небесных…

Ольга, смотря прямо в бесконечно глубокие и горящие ярко-синим глаза, твёрдо сказала:

— Я готова, я согласна…

Дождавшись ответа, я, продезинфицировав руки с помощью полотенца и невероятно крепкого алкоголя, провёл ножом по ладони и капнул маленькую капельку в кубок с тёплой водой, сказал Ольге сесть со мной по одну сторону стола, что они сделала.

Прежде чем отдать кубок, мне нужно что-то такое этакое сказать, я хотел почесать свою бороду, но обнаружил лишь чисто выбритый еблет. Сила привычки, чтоб её.

Каин, улыбнувшись, начал говорить:

— Воплоти свои желания через боль, через страдания. Оглянись, пределов нет, но красоте не быть без жертв, ведь жизнь — это бой, а мы воюем сами с собой, — протянул я ей кубок, она медленно поднесла его к своим губам, посмотрела на бесцветную воду и выпила, затем поставила кубок на стол.

— Я не смерть, но я поцелую, — Энеральд обхватил руками голову Ольги и подтянул к себе, не дав ничего ей сделать.

Смотря на происходящий беспредел, Бамрор находился в непередаваемом шоке, но двинутся с места и нарушить приказ молодой Хозяйки леса — не решился.

К сожалению, за столько лет я так и не научился полностью контролировать своих нанитов, лишь половину из них — пассивных, как я их обозвал, у них я отключил привязку к своему организму.

Я временно уменьшил количество активных нанитов в крови и увеличил количество пассивных в слюне, в которой никаких нанитов до этого не было.

Пассивные преобразуют организм под безопасное нахождение активных и создадут дополнительные узлы, которые будут поддерживать количество и тех и тех. До того момента, пока организм не стал “своим”, активные будут атаковать всё, до чего дотянутся, а пассивные будут устранять последствия.

Активных нужно совсем немного, лишь для того, чтобы иметь возможность позже их воспроизводить.

Наниты в слюне не дадут нанитам в крови убить её и адаптируют организм под новых жильцов.

“Вроде, всё правильно сделал, — успокоил сам себя я. — Хм, чисто в теории, если я захочу, моя кровь может стать ядовитой…”

Убрав от неё свои губы, Каин прошептал на ушко:

— Теперь у тебя есть сила. Разумно потрать свои два века… Ближайший год, твоя кровь ни за что недолжна пролиться.

… пока все введённые наниты не уничтожатся, а новые не признают твой организм “своим”.

— Как пожелаешь… — девушка затряслась. — Ты похож на Бога, который одарил свою…

— Запомни, — снова прервал её Энеральд, — я не Бог и никогда им не являлся, более того, я не верю в Богов, не потому что атеист, а потому что мой народ их поработил.

“Может быть, с поработили — я загнул, но, как минимум, землянин равен богу в их понимании. Дайте мне подходящее оружие, и умрёт любой”.

— И… прости за то, что неподобающе вёл себя в твоём присутствии. И за поцелуй.

— Не стоит… — прошептала молодая Хозяйка леса, пальчиками потрогав губы.

— Бамрор, — обратился я к крысолюду, — ей сейчас станет плохо, и плохо ей будет очень долго, позаботься о ней. А я пойду проведаю Дрога и обрадую моих маленьких Вампалов. И ещё кое-что. Если кто-то узнает, что здесь произошло, я пожру душу колдуна, который рассказал.

Жизнь — забавная штука, я всей душой ненавижу лес, но именно в нём я встретил своих первых друзей, может быть даже стал для них отцом, и именно здесь у меня появился первый последователь. Так и до культа недалеко. Я прям как древний вампир, родоначальник…

— Моя вера будет тверда… — прошептала Ольга в след выходящему из шатра Каину.

— Через двести лет, я к тебе вернусь сквозь тень и свет звездой храним, — последнее, что сказал он, перед тем как вышел и, поумилявшись с лампасов на штанах у Вампалов, поговорив с ними и обняв, приняв от Алёши новый-старый плащ и надев его, пошёл-похромал проведать Дрога, в это время ко мне чуть ли не вбегает Древобор и сдержанно кричит:

— Ваше Высочество, что случилось? Что делать с Каином?

— Отпусти его. Дай любую вещь, какую бы не попросил.

— П-почему вы сменили гнев на милость?

— Я была дурой…

Выйдя из своего шатра и покончив с приветствием, пообнимавшись и принарядившись, я обратился к Вампалам:

— Хэй, а куда вы дели ошейники?

— Они… Они испарились… — ответил Алёша, чуть ли не плача. Он сильно испугался за мою жизнь.

— Врёшь!

— Может и так, — хитро улыбнулся он.

— Эх вы, ладно. Мы вроде пришли, — указал я на шатёр, который охранял древолюд.

— Эй, — крикнул я ему, — как звать?

— Меня? — растерялся воин, я кивнул ему, — меня зовут Ата.

— Да-а-а? Ну-у, тогда ата-та отсюда

Древолюд удивился такой наглости, но сдержался и спросил: