Есаул из будущего. Казачий потоп

Свитка налил себе ещё раз в кружку молока, выпил, вытер усы и, хитро глянув на собеседника, продолжил:

- На севере вот-вот рокош начнут против короля. Уж очень многие за вольности шляхетские там переживают. В нашей поддержке они не нуждаются. А что, если среди малопольской шляхты начать работу в поддержку Владислава?

Гетман не стал скрывать удивления этим предложением.

- Хм... помогать королю... а не опасно ли это? Не дай бог, усядется покрепче на троне и покажет нам, где раки зимуют.

- Так я же не сказал, что среди всех шляхтичей. Среди малопольских только. Если всю их землю разорим, можно будет их обиду и злость на северную шляхту направить. Правда... самый уважаемый среди защитников вольностей, Станислав Любомирский, живёт в Кракове.

Богдан повертел в руках трубку, но раскуривать её ещё раз не стал.

- Не знаю, не знаю... можно так себе на голову большие беды накликать. С другой стороны, чем больше среди поляков усобиц, тем лучше нам.

- Может, ещё среди обозников пустить слухи, что отринувшие святую католическую мать-церковь кальвинисты и ариане предают Польшу в своих интересах? А схизматики, мол, пришли в королевскую армию, чтоб вредить ей? Там ведь немало некатоликов. Если привести в пример Луцк, мол, крепость из крепостей, а без боя сдана схизматикам.

- Жидов обвинить не удобнее будет?

- А смысл? Их в войске немного. Да и после двух-трёх показательных вырезаний упрямых города нам будут сдаваться без боя. А жиды нам в другом месте пригодиться могут...

* - пахолок - в данном случае - рядовой, человек, ставший гусаром за счёт товарища. Во время атаки пахолки шли во втором или третьем ряду.

** - товарищ - равноправный гусар, шляхтич. Небедный, если смог купить коней и панцирь. Впрочем, в магнатской гусарской хоругви все могли идти в бой за счёт организатора. Товариществом в гусарской хоругви гордились.

Накануне (совсем не по Тургеневу)

Люблинское воеводство Речи Посполитой, июль 1639 года от Р. Х.

Место будущего сражения выбрали поляки. Широкий, гладкий, без ям и рытвин луг на левом берегу Вислы. При этом учитывалось множество факторов. Поле было ровным, ведь кавалерии, главной ударной силе армии Речи Посполитой, колдобины и буераки противопоказаны. Оно было достаточно, но не излишне широким. Приходилось считаться с тем, что собственное войско очень велико, для разворачивания его необходимо пространство, но у противника-то воинов ещё больше. Возможность охвата врагом ограничивали с одной стороны густой лес, а с другой ручей, бежавший по неглубокому, однако непроходимому для конников оврагу. В тылу построенного поляками укреплённого лагеря несла свои воды Висла, снабжая водой и обеспечивая безопасность от глубокого обхода. А вот огромному, с сотнями тысяч коней вражескому войску воды ручья не могло хватить никак. Его даже не стали заваливать трупами скотины.

Выбор получился символическим. В прошлом году кварцяное войско Речи Посполитой потерпело сокрушительное поражение от восставших против своего государя казаков на берегу русской реки, Днепра. В этом поляки собирались взять не менее убедительный реванш на берегах великой польской реки - Вислы.

Правда, символизм получился, откровенно говоря, натужный. Широко известные первоначальные планы предусматривали разгром врага на его территории, в степи. Но шляхетские вольности... благородные люди считали, что имеют право явиться на войну тогда, когда сами захотят. А что король вопиёт и призывает, так он всего лишь первый среди равных.

Владиславу оставалось про себя радоваться тому, что враги не воспользовались неготовностью поляков и не явились под стены Варшавы ещё в апреле. Пусть задержку оплачивали свободой, имуществом, а то и жизнями сторонники законной власти в русских воеводствах, зато польская шляхта получила дополнительный шанс исполнить свой долг.

"Пся крев! Не очень-то они спешат на защиту Ойчизны. У меня уже с закупкой продовольствия для коронного войска трудности возникли, уж очень вздорожало оно. Если бы не срочные займы у жидов Варшавы и Кракова, уже две недели кормить наёмников нечем было бы. Правда проценты заломили за кредиты немилосердные, жиды, они и есть - жиды. Проклятое племя. Но полезное, ободрали как липку, однако выручили. Дева Мария, почему же цвет этой земли, благородное сословие, относится к Польше хуже, чем инородцы-ростовщики?!"