Есаул из будущего. Казачий Потоп

– А куда мы едем? – жмурясь на солнце, протирая глаза рукавом и озираясь с удивленным выражением лица, спросил он. Произношение слов давалось ему с немалым трудом, покрасневшие глаза видели плохо, в придачу пьяницу заметно пробирала дрожь, несмотря на теплую погоду. – Где это мы? Зачем вы меня везете? – к концу в голосе страх прорезался.

Пришлось бедолагу успокаивать и объяснять, почему его, болезного, умыкнули, будто девку в горах. Соображал Марек плохо, но подтвердил, что да, заставили злые отцы-иезуиты его, несчастного, наблюдать за работой каменщиков из Баварии, выкладывавших подземный ход кирпичом. И что видел он там другие, построенные давным-давно, в том числе один, идущий далеко. Прошелся по нему до самого конца, подумал, что в древних тоннелях и клад найти можно. Ничего не нашел, но длину приблизительную запомнил, как и направление от Петропавловского кафедрального собора. Наружу, правда, не выходил и места, где заканчивается, Марек не знал, собирался позже поинтересоваться тайком, да дела помешали, а потом и бежать от «проклятых папежников» пришлось.

Юхим хмыкнул себе под нос, из разговора ему запомнилось, что отречься от веры отцов бывший иезуит не удосужился, получается – сам себя проклятым назвал. Решил заодно проверить и сколько переплатил шинкарю, в том, что тот взял с него лишку – не сомневался:

– Марек, а сколько ты жиду задолжал?

– Какому?

– Да шинкарю, из заведения которого мы тебя вытащили.

Поляк задумался, пытаясь вспомнить, потом довольно улыбнулся:

– Да нисколько, меня казаки за свой счет угощали.

Срачкороб сплюнул с досады:

– От кляте племья! Ну, вернусь, я ему!.. – прекрасно понимая, что ничего серьезного сделать обманщику не сможет. Самое большее – заставит отдать деньги в двойном размере.

Промашка знаменитого шутника вызвала веселое оживление среди казаков и весьма ехидные комментарии. Многим довелось становиться жертвой розыгрышей Юхима, теперь они спешили отыграться:

– Ага, не один ты на…вать умеешь!

– Это, наверное, он от своей святости опростоволосился!

– Точно! Не надо было с чертями ссориться!

Раздосадованному Срачкоробу оставалось только отбрехиваться, причем получалось это, Бог знает почему, у него сегодня плохо.

А к вечеру не до шуток стало всем. Марек вдруг стал заговариваться, потом принялся ловить на себе тех самых маленьких зелененьких чертиков, до которых Юхим допиться этой весной не успел. Пришлось срочно останавливаться в ближайшем селении и лечить болезнь народным способом – выпивкой. Однако горилка поляку не помогла, у него началась горячка, и через сутки он покинул земную юдоль. Вряд ли направившись в рай – маловероятно, что Господу по душе ленивые и трусливые предатели.

Но скоропостижная кончина незадачливого перебежчика стала для казаков неприятным сюрпризом. Просить Хмельницкого о значительном увеличении выделенных ему сил на основании сомнительного рассказа пьяного иезуита Васюринский не решился. Отправился на Волынь только со своим куренем. И первым делом Иван проверил сведения, переданные ему Срачкоробом. Не соврал покойник Марек! За что, может быть, с него на Страшном суде хоть один грех снимут. Однако все казацкие и союзнические войска уже разошлись по назначенным им для зачистки местам. Перед Васюринским встала во весь рост труднейшая задача: с недостаточными силами взять мощную крепость или ограничиться выполнением задания и от штурма Луцка воздержаться.

Честно говоря, никаких сомнений Иван и его помощники не испытывали. Иметь возможность наложить лапы на такие богатства и не воспользоваться… это ж каким дураком надо быть? А риск… так в казаки его боящиеся не идут или быстро в бесштанных (в самом прямом смысле этого слова) нищебродов там превращаются. Посоветовавшись, решили попросить помощи у местного населения, в городе была многочисленная, хорошо организованная православная община. Во избежание утечки информации их известили о предстоящем событии в самый последний момент.

Для использования имевшейся у казаков конницы решено было в самом начале захватить и одни из ворот, для чего и был перехвачен обоз, в Луцк возвращавшийся. Открывать тайный ход раньше времени не стоило, и возможность проведения по нему конницы была под вопросом.