Есаул из будущего. Казачий Потоп

Богдан пластунских засад не боялся, не было ничего подобного у поляков. Что не обеспечивало его личной безопасности. Покушения на него устраивались обычно в таборе или городе, среди множества людей и в присутствии охраны. Пока попыток лишить казацкое войско командующего было две, но можно не сомневаться, что будут за ними следующие. Переодетый казаком, но несколько выделявшийся поведением из окружающих бывший монах разоренного католического монастыря бенедектинцев пытался заколоть гетмана кинжалом – самые изощренные пытки не выявили его связи с кем-то. Человек мстил и одновременно пытался избавить мир от посланца антихриста, коим он считал разрушителя католических храмов. Зато попытку отравить Хмельницкого на торжественном обеде по случаю пришедшего известия об освобождении Луцка организовал иезуит, посланный братьями по ордену Иисуса Сладчайшего из Вильно.

Обоих повесили при большом стечении народа, литовскому канцлеру выслали протест, заранее не сомневаясь, что толку от него не будет. Иезуиты действовали в интересах католической веры, как они их понимали. Властители земные – хоть канцлер Великого княжества Литовского, хоть сам король Франции – были для них недостаточно авторитетны. Даже римский папа в дела ордена вмешиваться опасался. Помнил о скоропостижной смерти, постигшей его предшественников, пренебрегших подобной разумной осторожностью.

В начале июня Богдан осознал опасность дальнейших осад и штурмов не желающих признавать казацкую власть местечек и замков. Ему донесли, что Владислав вот-вот может отдать приказ на выступление своей армии из Варшавы. Вопреки надеждам, большая часть укрепленных пунктов на Малой Руси отказалась сдаваться, предпочитая смерть на стенах рабству, пусть даже временному. В результате чего его войско уменьшилось более чем на десятую часть. Это при том, что самые мощные крепости обходились стороной. Неожиданное взятие Луцка действительно выглядело чудом, и более пока ничего подобного не случалось.

Уже после начала выдвижения к Люблину пришла совсем неприятная весть – во время одного такого штурма задрипанного местечка Заславля погиб фактический хозяин Левобережья Скидан. Знаменитый рубака и пал, как настоящий воин. Ворвавшись на стену первым во время второго приступа – предыдущий защитники отбили с немалыми для казаков потерями, – Карпо столкнулся там с более ловким фехтовальщиком и получил смертоносный удар тяжелой карабелью.

Мигом по казацким сотням и куреням поползли слухи, что не случайно погиб знаменитый атаман, не без интриг гетмана это случилось. Хмельницкому перед решающей битвой подобные настроения в войске были совершенно не нужны, и он постарался встретиться побыстрее с главой разведки Свиткой. Эта встреча и произошла около Владимира Волынского. Петр успел завернуть в войско Левобережья и мог рассказать о случившемся и последствиях преждевременной смерти одного из претендентов на булаву кошевого атамана. Богдан собирался устроить его героическую смерть после битвы, где-нибудь в Малой Польше, поэтому слухи о его участии в убийстве конкурента нельзя сказать, чтоб не имели некоторых оснований. Как все великие люди, Хмельницкий шел к поставленной цели, не считаясь с потерями и не заморачиваясь моралью обычных людей. Но конкретно в этой смерти виноват не был и не мог не ломать голову о ее причинах. Что мешало гетману сосредоточиться на главном – подготовке к решающей битве, тем более что трудностей и без этого хватало.

– …так что можно точно сказать, не было там никаких хитрых интриг. Гибель во время первого штурма одного из старых друзей взбесила Карпа, он и помчался наказывать супротивников своей рукой. Да нарвался на Янека Валевского, выяснили мы потом имя шляхтича. Поляк был моложе и ловчее, а выучен владеть саблей добрыми мастерами… – доложил Петр. Легко было заметить, что и ему последние недели даром не дались. И без того худощавый и немолодой, он еще больше «постройнел», точнее – подсушился, загорел до черноты, обзавелся дополнительными морщинами.

Богдан не стал ждать, пока собеседник соберется с мыслями для продолжения:

– Как в его войске, Скидана, смерть атамана встретили?

– Как услышали, что Карпо убит, озверели. Мигом всех защитников со стен смели, в город ворвались и там всех перерезали. Не только людей, даже собак и скотину. Никого в живых не оставили.

– На меня… зла или обиды не держат?

Свитка подергал себя за длиннющий ус, видимо, обдумывая ответ:

– Нет, Богдан. Я там со многими поговорил – все считают, что Карпо сам в своей смерти виноват, полез в неподготовленный штурм и на саблю нарвался. Тот чертов Валевский ведь казаков пять или шесть порубил, прежде чем его завалили и в клочья пошинковали. Многие видели смерть атамана, он, как нарочно, на виду был.

Гетман вытер пот со лба, налил себе из крынки в кружку молока и выпил. Также подергал себя за ус, видно было, что человек волнуется:

– А здесь нехорошие слухи ходят, будто я его убил. Главное – несвоевременные! Перед битвой армия должна безоговорочно верить своему командиру…