Есения. Предание о балии

Громкий треск прервал сон Есении и заставил ее подпрыгнуть на постели. Сердце ее громко стучало, и первой мыслью было позвать мать, но тут она поняла, что это всего лишь гром, на улице вовсю буйствовала гроза.

«Я и правда как маленькая, чуть что, сразу маму звать», – отругала себя Есения. Подумав о матери, Есения по привычке посмотрела вниз, где обычно она спала, но, к ее удивлению, постель была пуста.

«Как странно, – подумала она. – Видимо, мать пошла к больному, хотя в такой поздний час и в такую погоду…» Есению охватило тревожное предчувствие.

Она спустилась по лестнице и посмотрела в окно. На улице, с левой стороны избы, она увидела две фигуры, в одной из них она сразу узнала свою мать, но вторая была ей незнакома. Есенией овладело любопытство: с кем мать разговаривает так поздно, почему она не приглашает гостя в дом в такой жуткий ливень. «Нет, здесь явно что-то происходит», – подумала Есения. Она накинула на себя плащ, что висел у входа, и потихоньку выскользнула из дома.

Очень осторожно, чтобы вдруг мать ее не услышала, она кралась вдоль передней стены избы, чтобы услышать хоть что-то. Тихо выглянув из-за угла, она увидела, что мать разговаривает с мужчиной, высоким и стройным. Больше ничего разглядеть было невозможно, дождь заливал глаза. Есения прислушалась, и то, о чем они говорили, заставило ее окаменеть.

– Ты не имела права утаивать ее от короля, Анастасия. Есения принадлежит ему, как и все рожденные с даром балий, – голос мужчины был низок и суров.

– Я не отдам ее королю. Ты знаешь, что произошло с другими, Оборотень! – еще никогда Есения не слышала, чтобы мать говорила так отчаянно.

– Ты ведь знала, что как только ее дар проявится, я найду вас. О чем ты думала? Сила Есении растет, как ты собиралась скрывать это от всех? Ее нужно учить, и это была твоя обязанность.

– Я не смогла, Оборотень. – Мать сказала это так тихо, что Есения едва услышала. – Я полюбила это дитя, она не заслуживает участи, уготованной ей.

– Это не тебе решать. – Оборотень вздохнул. – Ты ей не мать, Анастасия, ты всего лишь варити, защитница. Твоей обязанностью было беречь Есению и до шестнадцати лет объяснить ей ее предназначение. Ты хотя бы рассказала ей про дар?

– Она слишком хорошо ладит с животными и понимает, что отличается от остальных людей. Но я пыталась защитить ее от правды.

– Это было глупо, ведь теперь она окажется в мире совсем незащищенной, ей почти семнадцать, а она ничего не знает ни о своем даре, ни как им управлять. Ты не защитила ее, Анастасия, ты не оставила ей ни малейшего шанса выжить.

Есения будто онемела изнутри. После слов о том, что Анастасия ей не мать, в ушах появился гул, ее словно захлестнула огромная волна, и она тонула в ней, не могла сделать ни вдоха. Как будто во сне, она вышла из своего укрытия и подошла к говорившим. Она не видела, как спокойно посмотрел на нее Оборотень, будто все время знал, что она прячется за углом и подслушивает, Есения смотрела только на мать.

«Ах да, она мне не мать, так сказал этот человек», – подумала она. Мысли приходили к ней словно через густой туман.

– Это правда? – спросила Есения.

– Есения, вернись в дом сейчас же, ты вся промокла, – сказала Анастасия.

Есения будто и не слышала.

– Это правда? Не лги мне. Ты мне не мать, ты… Ты украла меня?

Анастасия виновато смотрела на нее, по ее лицу текли слезы, а может, это был просто дождь.

– Есения, милая, ты не понимаешь! Ты была приговорена с рождения! Король использует таких, как ты, в своих интересах, я пыталась защитить тебя.

Но Есения не слышала оправданий матери, в ее голове словно ударами билось слово: «Ложь, ложь, ложь». Она испытала такую ярость, будто все ее тело охватил пылающий огнь.

– Вся моя жизнь – это ложь. Ты почти никуда не отпускала меня, не хотела, чтобы я общалась с деревенскими ребятами, ходила куда-то помимо леса. Даже после того, что произошло на Празднике урожая, ты отрицала любое мое слово о том, что волк меня понимал. У тебя было полно времени, чтобы сказать мне правду. Но ты только лгала и лгала… – теперь Есения уже не сомневалась, что мать плачет, но в этот момент ей было все равно. Она чувствовала себя как осенний листок, который ветер несет далеко-далеко, оторванный от всего, что ему дорого.

Есения повернулась к мужчине, что спокойно стоял, прислонившись к стене дома, который еще минуту назад она считала своим.

– Что вы хотите от меня? – спросила Есения. – Вы заберете меня и будете обучать? Расскажете о моем даре?

– Именно так, маленькая Есения, – насмешливо протянул он.

Встретившись глазами с незнакомцем, Есения с удивлением поняла, что, несмотря на грозный и низкий голос, он был совсем молод, ненамного старше ее. Но этой мысли она не придала значения.

– Что ж, значит, я пойду собирать вещи, – сказала она.

Вдруг раздался отчаянный крик ее матери:

– Нет, Есения, подожди, послушай меня! Тебя нельзя идти с ним, ему до тебя нет дела, он тебя погубит!