Эсэсовский легион Гитлера. Откровения с петлей на шее

Нашим солдатам снова пришлось вести оборонительный бой за каждую избу, за каждый сарай, за каждый холмик. К 15.00 они снова оказались прижаты к последним домам перед вишневым садом на юго-западной окраине деревни. Если их выбьют из этого последнего убежища, они окажутся в степи, плоской как стол, без единого кустика, где во все стороны на много километров тянется лишь глубокий снег.

Мы были вынуждены что-то предпринять, чтобы не оказаться в безнадежном положении. Наш командир капитан Паули собрал остатки рот и с гранатой в руке первым бросился в контратаку с нашим старым кличем: «Король победит!» Весь личный состав батальона, все, кто еще мог двигаться, включая оружейников, поваров, посыльных и водителей, последовал за ним. Последовала безумная схватка. Красные и валлоны убивали друг друга даже в домах, стреляя сквозь щели в дверях, разносили черепа выстрелами в упор.

Русские танки, которые испытывали нехватку снарядов, бросились вперед, пытаясь давить наших солдат, которые метались от избы к избе. Советские пехотинцы, испуганные и измученные, сначала заколебались, а потом начали отступать. В разгар рукопашной с запада появились кое-какие немецкие подкрепления. После этого противник обратился в бегство. В третий раз мы отбили деревню.

Красные снова поймали сами себя, так как некоторое время гонялись за нашими солдатами. Но наши танки, выигравшие бой в степи, в свою очередь показались на склоне холма. Через полчаса советские танки и пехота исчезли в голубых снегах на северо-востоке.

Приближалась ночь. Тела семисот красных лежали на снегу, на льду прудов, возле развалин домов. Но во время этой яростной 12-часовой схватки погибли или были ранены также 250 наших товарищей.

Через час немецкие танки ушли на другой участок фронта, где также сложилась угрожающая ситуация. От изб в Гремящей Балке не осталось ничего, кроме тлеющих углей, чье свечение медленно угасало в ледяном вечернем мраке.

Ледяной фронт

Вечером 28 февраля 1942 года дымящиеся остатки Гремящей Балки были в наших руках. Однако было необходимо смотреть фактам в лицо: позиция стала незащитимой. Деревня была разрушена. Кроме того, она находилась на дне впадины. Со склона на востоке противник мог следить за всеми нашими передвижениями.

В течение 10 дней мы подвергались сильнейшему нажиму и работали не покладая рук. Мы должны были удержать деревню, хотя нам противостояли 4000 советских солдат и 14 танков, единственно во имя чести нашего народа. Мы все предпочитали умереть, но не отступить.

Бесполезно было начинать эту борьбу на следующий день. Мудрость требовала отступить из низины и создать линию обороны на западном склоне, который господствовал над Громовой Балкой. В этом случае артиллеристам красных было бы куда труднее целиться.

Командир 100-й дивизии генерал Занне приказал нашим батальонам под прикрытием ночи занять позиции на гребне. Наши передовые посты оставались на местах до последней минуты. Русские ничего не заметили. На рассвете они бросились на руины Громовой Балки под прикрытием плотного артогня и обнаружили, что атакуют пустое место.

Теперь настал черед нашей артиллерии сделать жизнь противника в деревне невыносимой. Русским пришлось ничуть не лучше, чем нам ранее. В результате они тоже отошли на холмы к востоку от деревни.

После этого мы следили друг за другом и обменивались пулеметными очередями с гребня на гребень. Деревня стала ничейной землей, лишь несколько закопченных печных труб поднимались над развалинами домов.

Наши новые позиции были поспешно сооружены посреди степи. Температура держалась на отметке минус 30 градусов, и окопы пришлось рыть в снегу и льду.

Вернулись несколько тяжелых немецких танков, фыркая и постреливая. Приземистые, как средневековые бастионы, они обосновались на хребте, а немецкая артиллерия тем временем была выведена из долины на запад.

В нашем расположении не имелось ни единого домишки, ни единого костра. Только ледяные норы, в которых обосновались 200 уцелевших, не имеющих никакого зимнего обмундирования, но им предстояло сражаться с русскими.

Снаряды рвались повсюду. Взлетел на воздух склад боеприпасов. Зубы наших солдат стучали, как кастаньеты, настолько все они промерзли. Некоторые лица стали уже совершенно зелеными. Люди буквально покрывались коркой льда, и следующая ночь была ужаснее предыдущей. Наше положение стало совершенно отчаянным. Держать людей, измученных месячными боями, посреди голой степи да еще при таких температурах, было совершенно неприемлемо. Люди были вынуждены часами лежать неподвижно на снегу.

Наш батальон совершил невозможное, продержавшись до конца. Лишь один человек замерз насмерть. На следующий день Валлонский легион все еще держал свои позиции. Ни русские, ни мороз не могли заставить нас отступить.

* * *

Чтобы как-то облегчить свои страдания, мы сравнивали наше положение с проблемами 150 раненых, которых увезли по степи на десятках саней.