Эсфирь, а по-персидски - 'звезда'

Артаксеркс понимал, что его мать способна на любые, самые непредсказуемые выходки, и будучи от природы наделен осторожностью, старался держаться от неё подальше. Более всех своих сыновей Аместрида была пристрастна к своему первенцу, Дарию, и Артаксеркс знал, что в глубине души мать никогда не сможет простить его за убийство старшего брата, пусть даже и праведное, в отместку за отца. Тем не менее Аместирда все равно будет ему мстить до конца своих дней, коварно и изощренно.

Трудно теперь сказать, как относилась Аместрида к своему мужу, к Ксерксу, особенно в конце жизни, когда тот почти что совсем отдалил от себя супругу и не желал видеть её возле себя по месяцу и дольше. Одно было известно доподлинно - всю жизнь Аместрида продолжала исступленно, до страсти ревновать своего мужа к многочисленным женам и наложницам, и терзалась по этому поводу настолько сильно, что до сих пор не могла унять своего гнева на женщин, чья красота давно померкла и впереди остатка жизни ушла ушла в небытие.

Но особенно всем запомнилась история ревности Аместриды к супруге родного брата Ксеркса - события эти потом ещё долго шепотом пересказывали во дворце и даже до сих пор время от времени вспоминали с заметным содроганием.

История эта началась, как и многие другие, когда любвеобильный и своенравный в любых своих прихотях Ксерск, влюбился в жену своего родного брата Масисты, в красавицу из Бактрии, где брат царя был назначен сатрапом. Но Ксеркс не смог добиться от супруги Масисты взаимности, и тогда он задумал устроить свадьбу своего старшего сына Дария с дочерью прекрасной бактрианки, чтобы таким образом иметь возможность сблизиться с матерью. Но все получилось иначе: на свадьбе Ксеркс почувствовал страсть к своей молоденькой невестке и вскоре за дорогие подарки уговорил её на сожительство, разумеется, втайне от своего старшего сына.

Аместрида одна из немногих знала, что происходит в спальных покоях Ксеркса, но терпеливо дожидалась своего часа для возмездия, хотя такая сдерженность стоила ей немало новых седых волос. Но во время ежегодного пира по случаю дня рождения царя, когда Ксеркс исполнял любые, самые немыслимые и безрассудные желание своих ближайших родственников, раздаривая дома, города и целые области, Аместрида, потупив глаза, попросила отдать ей в подарок супругу Масисты, которую считала главным своим врагом и источником всех бед - она потребовала от мужа сопреницу себе на растерзание, и получила ее...

Ярость Масисты была так велика, что он бежал после пира из дворца в свою сатрапию, чтобы поднять там восстание против царя и царицы, но Ксеркс приказал догнать брата, и убить его вместе со всеми сыновьями, сопровождавшими его в пути. Аместрида же потом даже похвалялась, как ловко удалось с её помощью одним разом избавиться от Масисты, его жены и всех его выродков, от которых в любой момент можно было ожидать беды заговоров против трона. Впрочем, тогда она была ещё совсем молода и полна сил, не то что теперь...

Первая встреча Аместриды с сыном заняла всего несколько мгновений и, судя по выражению лица вдовствующей царицы, не самых приятных в её жизни. Весь следующий день Аместрида провела в постели, отказываясь от еды и поддерживая силы исключительно горячим вином с медом, а на следующий день высказала желание встретиться наедине с будущей царицей, чтобы задать ей несколько вопросов.

Понимая, что его мать способна на любые необдуманные речи и поступки, Артаксеркс несколько устрашился встречи двух женщин и послал вместе с Эсфирь двух своих евнухов. Но, по их словам, Аместрида вела себя довольно вяло и безучастно, и уже после нескольких первых фраз потеряла к Эсфирь всякий интерес. Еще евнухи в осторожных выражениях заметили, что лицо вдовствующей царицы последнее время стало от вина ещё более темным и нездоровым, чем прежде, хотя на нем по-прежнему почти что не было морщин, так как Аместрида с усердием пользовалась всевозможными натираниями и омолаживающими мазями, преимущественно, египетского изготовления. Но все же было похоже, что Аместрида осталась недовольной выбором царя, судя по тому, что на протяжении всей встречи с её губ не сходила презрительная улыбка.

После этого Аместрида ещё на два дня заперлась в спальных покоях специального дома для гостей со своей дальней родственницей, которую повсюду возила за собой в качестве няньки и провожатой, и они вместе утешалась сплетнями и крепким вином.

Зная характер матери, выжидающей, чтобы он первым к ней пришел, Артаксеркс сделал вид, что Аместриды для него вообще не существует, и лишь приказал своим слугам доставлять в её покои хорошее вино из царских кладовых и изготавливать для неё любые кушания, какие царица пожелает.

Но накануне обявленного отъезда, вечером, Аместрида все же самолично пришла во дворец к царю и всякому было заметно, что она так сильно пьяна, что нетвердо держится на ногах и говорит с отдышкой.