Еще глубже (СИ)

Больше всего я переживала за анальный секс, и старалась пореже о нём думать, чтобы не трястись от страха, и тут неожиданно Мэтт, прямо на природе решил поиграть и напомнить мне о нём.

— Одри, когда я наполню тебя сзади, а Шон спереди, тебя будет разрывать, но не от боли, а от перенасыщения чувств, а когда Бронсон возьмёт твой ротик и мы вместе окажемся в тебе, ты узнаешь, что такое настоящее наслаждение и объединение, — Мэтт говорил и не останавливаясь ласкал пальцем вход, постепенно проникая туда и выходя. — У меня есть для тебя ещё один подарок, — колечка ануса коснулось что-то холодное и стало давить на проход, я начала опускать руки чтобы остановить Мэтта. — Не смей, руки верни на место. Это поможет тебе расшириться, — я остановилась и вновь положила руки на ствол. Предмет легко проскользнул в меня, сначала расширяясь, а затем сузившись, но доставляя дискомфорт внутри. — Всё, моя девочка, теперь ты временно будешь ходить с ней, привыкай, — он легонько шлёпнул меня и присев, надел на меня трусики и брюки.

— Пошли дальше веселиться.

Но моё веселье на этом закончилось. Пока Мэтт вёл непринуждённые разговоры, я всё прислушивалась к своему телу, боясь, что эта штуковина может из меня выскочить, эти переживания заставили меня отказаться от танцев. И даже ещё одна бутылка пива не позволила мне расслабиться.

Через пару часов, когда многие уже стали расходиться, мы поехали к нему домой. Я хотела, чтобы он поскорее избавил моё тело от инородного предмета и собиралась хорошенько об этом попросить.

Он открыл дверь и пропустил меня вперёд. Я не ожидала увидеть то, что предстало перед моими глазами и прикрыла рот рукой.

Глава 2

Одри

На полу, начиная от самой двери стояли чёрные свечи разных размеров с мерцающими языками пламени. Они, словно огненная дорога в темноте, вели в сторону комнаты, в которой я ещё не была. Разбросанные красные лепестки роз добавляли загадочности к задумке Мэтта. К запаху плавящегося воска примешивался сладковатый аромат и вместе они создавали эффект романтического приключения.

— Ну же, проходи, — сказал Мэтт и подтолкнул меня вперёд.

Я ступила через порог, попадая в перенасыщенную и накалённую атмосферу комнаты. Мэтт обнял меня сзади, запустил руки под свитер, погладил мой живот и стянул с меня одежду.

— Тебе нравится? — спросил он томно, почти шепотом на ушко.

— Это прекрасно, — ответила я, электризуясь от близости его тела.

— Ты войдёшь в ту комнату только обнажённой, — на моих брюках щёлкнула кнопка и Мэтт потянул их вниз. Сняв ботильоны, брюки и носки, он оставил меня в розовом кружевном белье, и с пробкой в анальном отверстии. Он не просто так сегодня её туда ввёл, у него планы на мою попку, и это будоражило и одновременно пугало меня. Расстегнув крючки, Мэтт снял с меня бюстгальтер, и я, опустив глаза, посмотрела на свои вставшие соски. Руки Мэтта двинулись дальше. Он будто играл со мной своими касаниями и поглаживаниями, заводя меня и заставляя желать его. Он взял тоненькие полоски трусиков и послышался треск нежной ткани.

— Одри, до чего же ты хороша, — он сжал мою грудь, и опустил одну руку к клитору, но не задержавшись там, Мэтт аккуратно ввёл в меня палец и достав его, показал мне насколько я влажная внизу.

Да, я безумно его хотела в этот момент, но переживала, что он вновь остановиться и настоящей близости так и не случиться, ведь он обещал своим друзьям разделить меня с ними.

— Мокрая, — проговорил он. — Оближи его, — и не спрашивая моего согласия поднёс блестящий от смазки палец к моему рту и просунул его сквозь расслабленные губы. — Вкусная?

Я кивнула. Смазка на вкус оказалась сладковатой, и совсем не гадкой, как я могла подумать.

— Соси, — приказал Мэтт. Другой рукой он погладил мои ягодицы и раздвинув их, сильнее нажал на пробку. Слегка высунув её, он снова вошёл и повторил свои движения ещё несколько раз, доставляя мне неприятные ощущения. Оставив пробку в покое, он вынул палец из моего рта и взяв за руку повёл по лепесткам ко входу в комнату. Он был полностью одет, а я обнажена и из-за этого сильно стеснялась. Мэтт открыл дверь, и мы прошли внутрь.

В комнате было темно и только кровать у стены была освещена свечами, стоявшими на тумбочках. А над ней висела картина с изображением девушки со связанными руками, которая стояла на коленях, и её окружали три доминанта, причём сабмиссив будто рисовали с меня, хоть лицо и было нанесено необычными мазками, но это точно была я.

На мои глаза опустилась атласная лента, и теперь я не видела ничего.

Коснувшись её пальцами, я спросила:

— Мэтт, зачем это?

— Так ты будешь лучше прислушиваться к своим ощущениям.

Здесь было прохладно, а в полной темноте ещё и страшно. Мне стало интересно, что задумал Мэтт, и какую игру он затеял.

Моего живота коснулись мягкие губы, а его руки стали гладить и прищипывать мои соски, которые ныли и просили быть грубее, но он знал меру и не сдавливал их слишком сильно.