Ещё один шанс

В спальной комнате был форменный беспорядок.

В ней, что-то валялось, блестело, сияло…

— Да…. Мамай прошел, — произнес добытчик, оценивая на глаз величину доставшихся ценностей.

— Нет, пожалуй, больше… Взрыв на серебренной или монетной (чуть было не сказал макаронной) фабрике, — при этой фразе, количество найденного, в его глазах, увеличилось…

— Да… и не меньше!

Поглядел на часы, висевшие на стене.

— Ого…. а считать доход и убираться-то уже некогда… Нужно, срочно ещё одно дело закончить…

Взяв нунчаки и фонарик, Алексей снова появился в подземелье, возле своей камеры.

— Теперь я знаю, в какую сторону идти, — привычно посмотрев по сторонам, произнес он.

— И, кому-то, сегодня сильно не повезет…

Глава 9

— Настенька, солнышко… Покушала бы… Оладушки, сегодня, такие вкусные, испекли. Румяные, золотистые, прямо с жару, — предложила тетка Матрена, хотя, давно не надеялась на положительный ответ.

— Не хочется, — надула губы, и отвернулась в сторону от ароматных угощений, воспитанница.

— Ну, хоть, отвару клюквенного испей… Кисленький… Прохладный… Розовенький… Аппетиту придает, — ещё одна попытка уговорить… А вдруг?

— Не буду, — шмыгает носом, сдерживая слезы, юная затворница.

— Ох, что за наказание, следить за тобой? — тяжело вздохнула женщина.

— Золотце, ты, посмотри, на себя? Одни кости, да кожа… Кто тебя, такую, замуж-то возьмет?

— Мужики, они же, справных, да ладных девок любят. Чтобы кровь с молоком играла… Чтобы всего в достатке у барышни было.

— А, у тебя, что?

— Одни глазища, — Матрена для убедительности и доходчивости своих слов развязала и снова завязала узел на платке. Поправила волосы на голове.

— Ведь в гроб, краше кладут!

— Упадешь где-нибудь посередине дороги… И, собаки, стороной, будут обходить!

— Да, что я тебе говорю? Сама понимать должна…. Не маленькая, поди, уже? — воспитательница не прекращает попыток наставить на путь истины заблудшую молодую душу.

— А, я, замуж и не собираюсь, — тяжелый вздох со стороны страдалицы и снова шмыганье носом.

— И, вообще! Я… в монастырь уйду, — прикусила губу и решительно заморгала глазами Настя.

— Как же? В монастырь, она, уйдет! — удивленно повысила голос Матрена. Да, кто же, тебя такую, туда, возьмет?

— Ещё, как возьмут! Туда, всех берут!

— Да, вижу, я, какой монастырь, у тебя, на уме! — наставница вновь поправила волосы под платком. — Третий день, сама не своя ходишь, из-за этого монастыря!

Напряженная чайная пауза с вздохами и хлюпаньем чая с одной стороны и ответными вздохами и шмыганьем носом с другой.

— Ладушка, пошла бы, в саду, погуляла… Грусть, тоску бы развеяла… С утра, вот, от Полины служанка прибегала. Про тебя спрашивала… В гости, звала…

— Ничего не хочу, — еле сдерживаясь, от того чтобы не разреветься, произнесла девушка.

Вторая чайная пауза…

И принятое решение использовать последние доводы, а также всё женское коварство.

— Вчера, когда шла по рынку…

— Ну, ты знаешь, батюшка велел мне сукно заморское посмотреть. Встретила там Лукерью, ключницу Изотовых. Ну, ты, её наверно помнишь, приходила к нам как-то… Уже, не помню, зачем…

— Так, вот, она рассказывала, что их соседка, молодая вдова воеводы Рожнова, тайно встречается с сыном окольничего.

— Ты, представляешь! Настя, что твориться в Москве? — выкатила глаза Матрена, показывая ужас и возмущение от распущенности современного поколения.

— Вот, раньше… — она отодвинула от себя пустую кружку.

— Раньше, в старые, добрые времена, такого, не было! Никогда!

— А, сейчас! Грех-то, какой! Что люди только не делают! Никакой совести, у них, не осталось!

Женщина многократно перекрестилась на икону в красном углу и снова посмотрела на девушку.

— Твой-то, хоть, надеюсь, не такой? Он, ведь, высокородный, знатный, красивый? — резко переменила тему разговора старая интриганка.

— Не знаю…

— А может быть богатый?

— Не знаю…

— Ну, хотя бы высокий, статный?

— Не совсем, — томный, задумчивый взгляд сменился улыбкой, на лице юной особы.

Девушка поддалась на провокацию. Она снова начала вспоминать таинственного незнакомца, встреченного на рынке.

— Настя? А он, хоть, христианской веры? — волнуясь за девушку, с ужасом произнесла Матрена последний вопрос.

— Да, не знаю, я…

— Господи Иисусе! — вновь, несколько раз перекрестилась наставница.

— И, что, ты, в нём, нашла? Что, в нём, такого… чего, нет, у других! — она встала из-за стола и подошла к воспитаннице.

— Ведь, третий день, себя изводишь?

— Ты, ничего, не понимаешь! — зло, сверкнув глазами, произнесла Настя.

— Он такой… милый… Такой…. с ямочками на щеках. И улыбается… — как завороженная перечисляла она.

— И, так, на меня, смотрит… Так, никто, никогда, на меня, не смотрел, — не сдержав чувств, девушка выскочила из комнаты и побежала к себе. После чего упала на кровать и расплакалась.

— Да, дела…. - произнесла Матрена, в очередной раз сильно и глубоко вздохнув.

— Ох, чувствую, попадет нам обоим, от тятеньки…

* * *

Таинственный мститель, одетый во всё чёрное, не спеша, шёл по подземелью. Останавливался. Тщательно прислушивался. Потихоньку формировал план действий.