Еще один шанс

— И это приводит нас к главному. Ваш семейный дар. Он ведь пробудился, верно?

— Скорее всего. Иначе как бы мы выжили при падении самолета? — как по мне, так он всегда был, с того момента как я очутилась в чужом теле.

— Вы помните этот момент?

— Нет, — я удивленно на него посмотрела. — Я ведь уже сказала, что не помню ничего до катастрофы — включая ее саму. Я очнулась уже на земле.

— Вот как, — пробормотал он и замолк, что-то строча в блокноте. — Насколько мне известно, на остатках плота, на котором вы прибыли, были обнаружены следы магии усиления. И, судя по тому, что к вам не могли подойти монстры, вы использовали ауру усиления, чтобы их избежать. И ваш лагерь тоже защищали усилением. Где и когда вы этому научились, если были непробужденной и утверждаете, что потеряли память?

— Эм, — растерянно уставилась я на него: — Чему научилась?

— Пользоваться семейной магией, — строго взглянул он на меня.

Вот уже не психиатр, не журналист, а самый что ни на есть натуральный следователь.

Я вздохнула:

— Понятия не имею, о чем вы. Усиливала я только себя и Боуера, чтобы очнулся для попить или помочь. Ни о какой ауре усиления не знаю. Предметы усиливать не умею.

— А откуда вы знали, как усиливать себя? — все еще строго спросил доктор.

— Ниоткуда. Об усилении сказал Боуер, я догадалась, что оно работает от прикосновения. Все.

— Хм… а отдача? Вы ведь ничего не ели и при этом активно пользовались даром?

— Я очень крепко спала, — озвучила я очередную свою догадку.

Других способов восполнить энергию у меня не было, поэтому я и считала, что крепкий сон — это и есть отдача.

— Боль, сломанные кости, потеря сознания, слабость? Что-то из этого с вами происходило?

— Нет, — с недоумением ответила я. — А должно было?

— Судя по всему, вы использовали усиление весьма активно. Это очень мощная магия, но и плата за нее высока… если ее использует не архимаг.

— Вы имеете в виду, — понять, к чему он клонит, было легко. — Я не просто пробудила дар, но еще и на уровне архимага?

— Конечно, вам бы следует пройти обследование, но я уверен, оно только подтвердит это предположение.

— Так… это же хорошо? — я не увидела воодушевления в докторе и потому насторожилась.

Он потер переносицу и едва заметно скривился, словно от боли.

— Проблема в том, магоспожа Кларисса, что вы — девушка с нулевым уровнем магии. Скачок до уровня архимага при таких условиях… это всегда приводит к безумию. Неконтролируемая сила, множество жертв, новоявленный архимаг, отказывающийся подчиняться требованиям властей…

— Вы думаете, самолет упал из-за меня? — меня неприятно поразили его слова о множестве жертв.

— Что? О, нет. Самолет влетел в грозу и потерял управление. Да и способности архимага пробуждаются из-за смертельной опасности, а не до нее.

Как ни странно, мне стало легче. Не хотелось бы, чтобы из-за меня кто-то погиб.

— И что делают с безумными архимагами? Убивают? — поинтересовалась я.

— Нет, что вы, магоспожа Кларисса, — поспешил успокоить меня доктор. — Это ведь нерационально. Женщина с силой архимага способна передать свою магию детям наравне с отцом, а это усиление семьи и магов. Такими ресурсами не разбрасываются. Их усыпляют.

— Усыпляют? — с недоумением переспросила я.

— М… принято использовать этот термин, но он означает усыпление разума. Тело продолжает функционировать под управлением членов семьи, но личность… личность обычно уже стерта безумием, поэтому единственная разница в том, что силу архимага контролируют… правда, извне.

— То есть таких, как я, превращают в покорных кукол? — тихо спросила я.

Все внутри похолодело от такой перспективы. Ой-ой, что же делать? Но я бы все равно не сумела притвориться, что все помню. Сбежать, пока не поздно? Попросить политического убежища? Хотя сомневаюсь, что усыпление используют только в одном королевстве. Скорее всего, это мировая тут практика…

— Ох, магоспожа Кларисса! — опомнился Геллен, молчавший непозволительно долго. — Что вы такое говорите? Ни один предыдущий случай не похож на ваш. Там действительно стоял выбор между смертью и магическим сном. Только представьте архимага огня, превращающего в выжженную пустыню все в радиусе сотен километров. Архимага, не способного сдержать эту силу, а главное — не желающего этого! Одержимого разрушением. А вокруг — люди, ни в чем не повинные, которых просто не успеть вывезти в безопасное место. Как его остановить, если все временные меры не эффективны?

Да, убить или усыпить… логично, что уж.

Так, стоп.

— А мой случай особенный? — спросила я.

— Несмотря на амнезию, я не вижу в вас признаков безумия или агрессии, — признался доктор. — Более того, сейчас вы кажетесь куда более уравновешенной, чем при нашей последней встрече.

— А мы уже встречались? — не удержалась я от глупого вопроса.

— Разумеется, я ведь ваш семейный врач.

— Я не знала, что мне требовался психиатр, — нахмурилась я.

— Я полагал, что не требовался, но ваши родители считали иначе. Мы просто беседовали, это не было лечением.

— Ничего не помню, — я потерла лоб, делая вид, будто расстроена.