Еще один шанс. Дилогия (СИ)

— Худо дело, робята! — косматый уродец подвел неутешительный итог очередного рассказа. Внезапно он сморщился от резкого припадка боли и затрясся, как будто у него начался припадок эпилепсии. — Н-нажили вы беду, да не скоро теперь её в-выживете. Не будет вам удачи теперяча в лихом деле. — Предсказатель зауныло завыл. Замахал руками. Затряс бородой. Он прищурился и посмотрел на главаря. — Ох, Иван... Иван — голь кабацкая! Как же ты мог? Что же, ты, учинил? Накликал страшну бедушку на себя и своих людей! Разбудил силу страшную. Силу страшную — неведомую. Идет по твоему следу бес "Рыжий". Ведет он за собой молодых "волков". Он хитер и изворотлив. Он алчен и не знает пощады. О-о-о... — Божий человек страшно выкатил глаза. Задыхаясь от страха начал хватать ртом воздух. — Никто! Слышите, никто! Не может перейти ему дорогу. — Рассказчик очень выразительно и глубоко вздохнул. — Ох-хо-хо! — Он запричитал и заново оглядел разбойников. — С сильными не боритесь, с богатыми не судитесь. Ой, зря ты, Иван, остановил караван этого помещика из Таганово. Предупреждали тебя люди добрые — оставь в покое обозы помеченные "ранжевыми" флажками. Нечисто это дело. Греховное. А теперь всё! Сживут вас со свету до единого. И кровь прольется всякая — и темная, и светлая! А мужичков ежели, что в твоей шайке маловато. Не справятся они с его волкодавами! Говорят, по характеру те — хуже зверя лютого. Не берет их не сталь и не серебро. По следу идут словно гончие. И не спрятаться от них и не скрыться — ни в светлый день, ни темную ночь.

— Да-а-а ла-а-дно, — неуверенно протянул атаман. И со страхом посмотрел в темноту. Лоб его покрыла испарина от волнения. — Что ты пустое мелешь? Ерунда все это. Бабкины сказки. Как будто про нечисть рассказываешь. — По спине Разбойника пробежал холодок страха. Он протянул озябшие руки к костру. Потер ладони.

— Тьфу! Тьфу! Тьфу! Нечистого в ночи помянул — беды не оберешься! — ватажники закрестились. Стали сплевывать через плечо. Пожилой, седой крестьянин машинально совал в разгорающееся пламя ветку за веткой, стараясь не допустить надвигающейся темноты.

— Ерунда, говоришь? — рассказчик снова выкатил свои белёсые, безумные глаза. Сильно вытянул вперед синие, замершие губы. Оскалил пеньки гнилых зубов. В глазах его кроваво засверкали отблески от света костра. Он вдруг резко поднялся, сделал несколько шагов в сторону и замер. — Вона-на, что! Разрази гром в простоквашу! Не уразумел ты, Иван моего рассказа, а жаль... Не зря знающие люди сказывают, что учить дураков — не жалеть кулаков. Все те, кто на его караваны покушались, сгинули без вести. Преставились. Всех до единого приняла "Мать сыра земля". Никто не ушел от наказания. Все тати умерли в муках и страданиях. — Божий мученик начал креститься. — Царство им небесное! Свят... свят...

— Так уж и все? — осоловело произнес вожак. Он передернул плечами. Поежился. Запустил свои руки в черную как смола бороду. — Ишь проповедник нашелся! Будущее предсказывает. — Атаман невесело засмеялся, стараясь сохранить остатки хладнокровия — хотя бы перед своими людьми.

— Ты, что, греховодник очумел в своём скудоумии! — Гришка подтянул полы длинной, с торчащими клочьями шерсти овчинной шубы, надетой прямо на голое тело. Резко вскочил на ноги.

— Клёпу Сухого знаешь? А Касьяна Молчуна? А Федьку Рваное ухо? И что? — Нетути их. Сказывают, все до одного в могилушках — червей кормят. Или вот... Недавно появился у нас Сидр Косой. С Новгорода. Говорят потомственный ушкуйник. Похвалялся, что сам черт ему не страшен. И где он теперь? Какие вороны клюют его белое телушко? А всего-то, нечаянно — негаданно устроил в чаще засаду на обоз с флажками. И с тех пор не видать ни его, ни его "робят". Вот и тебя ждет тоже самое. О-хо-хо, ой зря ты остановил караван! И я ещё случайно за вами увязался... Вот, моя садовая головушка. Пропаду "теперяча" почем зря. Ить не было горя, а пришла беда — отворяй ворота.

Где-то далеко в лесу громко "закричал неведомый зверь". В поддержку товарища по лесному братству глухо завыли волки. Разбойники, нервно переглянулись, стали ближе подвигаться к костру.

— Иван, послушай, — святой человек подошел поближе к атаману. Нагнулся и зашептал ему на ухо. — Тебе остерегаться надо теперь. Бросай всё. Всё, что накопил, награбил. Золотишко, там, если есть "како" припрятанное — можешь отдать мне пока на сохранность. Остальное всё, бросай и беги. А иначе сгинешь, пропадешь почём зря, как другие.

— Да какое золото? — Главарь разбойников в сердцах рубанул рукой воздух. — Нет у меня ничего. Было бы золото — сидел бы я тут?

— Ну, как знаешь. Токмо предупредил я тебя. Кстати, ты хоть бы охрану какую поставил или от леса отвел ребят подальше. А то не приведи господь, явятся "дьяволы" из чащи по наши души!