Еще одна чашка кофе (СИ)

Леша пожелал ей успеха и ушел в зал работать. Однако вскоре из кухни повалил такой дым, что Леша не выдержал и помчался тушить пожар. Кухня была заполнена гарью, в центре этого хаоса стояла расстроенная Теона, перепачканная мукой и сажей. На столе красовался поднос с чем-то таким черным и омерзительным, что, увидев сей кулинарный шедевр, Леша сделал шаг назад и тихо спросил:

— Это что же?

— Пирог, — пискнула Теона.

— Ты в этом уверена?!

Теона пожала плечами — особенной уверенности в том, что она только что испекла пирог и что его можно есть, у нее не было.

— Может, он просто немного подрумянился? — робко предположила Теона.

— Подрумянился? Да он черный, как головешка! Вот все у тебя так, — в сердцах выпалил Леша. — Какая-то ты… неправильная!

Теона последний час обдумывала ту же самую мысль, все больше в ней утверждаясь, и, когда Белкин произнес ее вслух, это сработало как триггер. Теона вдруг тихонечко хлюпнула носом и — набирая обороты — разревелась. Ну а что, между прочим, она несколько лет не ревела — не плакса ведь какая-нибудь! — но даже «не плакса» иногда, знаете ли, может себе позволить.

Леша тоскливо вздохнул — женских слез он не выносил по определению.

— Ну чего ты?!

Следующие полчаса Теона рыдала у него на плече, признаваясь в том, что она действительно неправильная, что все у нее всегда наперекосяк, и сама она такая вот… шиворот-навыворот.

— Так, хватит реветь, — не выдержал Леша. — Сейчас мы все исправим! Будем печь торт «Мишка» и хворост с водкой по рецепту моего деда!

Леша решительно надел фартук Мананы и для настроения включил музыку. Пока Никита обслуживал посетителей в зале, Леша делал замес для коржей, взбивал яйца, яростно орудовал венчиком, выпекал коржи, делал кремовую пропитку.

На самом деле его дед, в принципе не слишком жаловавший сладкое, в бытность свою корабельным коком освоил только два вида десертов — торт «Мишка» и хворост. Не размениваясь по пустякам, вот эти два рецепта Василий Иванович Белкин довел практически до совершенства. Его знаменитый торт «Мишка» и воздушный, хрустящий хворост нахваливали все его знакомые и просили поделиться рецептом этих сладостей.

Рецептом Василий Иванович делился, но какую-то его часть дед все же оставлял в тайне, посмеиваясь и приговаривая: «Есть, есть у меня один секретик!» Леша, постигший тонкости приготовления дедовских десертов, считал, что весь секрет заключается в том, что в хворост нужно добавить побольше водки, а «Мишку» готовить с хорошим, выдержанным коньяком (при этом добавлять его непосредственно в торт не надо, а вот потягивать во время самого процесса приготовления — очень даже рекомендуется). По праздникам у Василия Ивановича на столе всегда были бутылка водки и блюдо с хворостом. Именно это удачное сочетание Лешин дед считал верным залогом того, что праздник пройдет на славу. Для внука же дед пек «Мишку». Поскольку Леше с малых лет доводилось ассистировать любимому деду, эти два рецепта он знал практически наизусть.

Теона, забыв о своих переживаниях, изумленно смотрела на напарника, который прекрасно справлялся со всем без нее. На столе росла гора коржей и множились миски с кремом и шоколадной помадкой.

— А можно я сделаю ежика из марципана? — вдруг сказала Теона, желавшая сделать хоть что-то полезное.

Леша махнул рукой:

— Валяй!

Сляпанного Теоной немного кривого и грустного ежа Леша водрузил в шоколадный центр одного из своих медвежьих тортов.

К вечеру, заполнив кухню свежеиспеченными «Мишками», Леша с чашкой кофе, а Теона с кружкой василькового чая сели отдохнуть в уже пустой, закрывшейся кофейне.

— Надеюсь, покупатели оценят моих медведей! — гордо заметил Леша и великодушно добавил: — Кстати, твой марципановый еж тоже неплох!

Теона улыбнулась — она была благодарна Леше. Парень он, конечно, своеобразный, но надо признать, что иногда и у него случаются проблески доброты и человечности.

Вот так они сидели в пустой кофейне — похрустывали хворостом и слушали джаз. Два человека плюс одна пестрая кошка.

Фирменных «Мишек» от Василия Ивановича Белкина назавтра раскупали, как горячие пирожки. Леша довольно посмеивался, принимая очередной заказ на «новый тортик», и приговаривал, что советская классика и тортики из детства — вечные ценности!

На Лешином энтузиазме «Экипаж» уверенно продержался до появления родственницы Мананы Тамары, и впрямь не уступавшей сестре в кулинарном таланте. С появлением Тамары кондитерский ассортимент кофейни вернулся к своему обычному формату. Однако покупатели все равно частенько просили торт «Мишку» и «этот улетный хворост с секретом».

* * *

Теона почти сразу после отъезда Мананы переехала в ее дом в Павловске, в пригороде Петербурга, чтобы по просьбе тетушки присмотреть за домом, садом и за двумя ее терьерами.