Еще раз про любовь, деньги и женское счастье

Мы помолчали. Алексей взял ее руку в свою и сказал:

— Эй, не грусти.

Он повел ее танцевать. Сначала они танцевали серьезно и при этом очень хорошо смотрелись. А потом устроили что-то вроде карикатуры на танго, с поворотами, закрыванием глаз и задиранием ног в финале. Теперь уже весь зал смотрел на них. Когда они закончили, им аплодировали. Вернулась Лина вся раскрасневшаяся и довольная.

— Где это ты так танцевать научился? — спросила она Алексея.

— Посещал кружок бального танца.

— Врешь?

— Конечно, вру, — с легкостью согласился он. — Родители у меня и поют и танцуют хорошо, вот и нахватался. А в то, что я учился танцевать бальные танцы, ты не веришь?

— Видишь ли, я была знакома с двумя такими молодыми людьми. Ты на них совершенно не похож.

Тут уж вздрогнула я.

Алексей засмеялся:

— Голубые, что ли? То-то ты их не жалуешь.

— А вот и не угадал. Я дружила с ними, Игорь прекрасно играл в шахматы, и мы выступали за институтскую команду, а Эдик знал пять европейских языков. Сейчас они оба живут и работают в Гааге.

Алексей пригорюнился:

— А я и русский-то со словарем, и шахматам нарды предпочитаю. И в других грехах могу покаяться.

Лина привстала и поцеловала его, торжественно заявив:

— Зато у тебя есть другие очевидные достоинства.

Игорь спросил:

— Кстати, где ты так здорово научился играть в нарды? Тебе нужно играть с Мироном, он у нас чемпион.

Алексей с неохотой ответил:

— После училища я служил на южной границе, там и приохотился.

Вскоре объявили начало огненной феерии, попросту фейерверка, и мы вышли на веранду, окружавшую ресторан. Свет везде потушили. Плотная темнота окружала нас. Зрелище было красивым: организаторы разместились где-то гораздо ниже нас, в ущелье, и огненные всполохи и взрывы происходили совсем рядом с верандой, ярким неоновым светом освещая все вокруг. Алексей и Игорь с сигаретами отошли в сторону, а мы с ииной стояли, облокотившись на балюстраду.

Заметив, что мне холодно в тонком платье, она расстегнула крючки меховой накидки и обняла меня сзади, прижавшись всем телом, полами накидки прикрывая спереди. Мы молчали, я — от неожиданности, она — любуясь мерцанием в темном небе. Так прошло несколько минут. Я разорвала кольцо ее рук и высвободилась. Лина недоуменно посмотрела на меня.

— Ты что? Тебе неудобно? Иди ко мне, глупая, — позвала она.

Я отодвинулась от нее еще дальше. Завтра мы с Игорем уезжаем, не стоит ничего выяснять, уговаривала я себя, но ее последние слова сняли заслоны, и плотина рухнула. Я протянула руку к ее лицу, и в полной темноте погладила ее кожу.

— Ты не понимаешь, что говоришь. Я люблю тебя. И не надо говорить мне, что ты тоже любишь меня, это совсем другое. Это мое горе и мое счастье, я создана так и ничего с этим поделать не могу.

Она молчала, а я с горечью добавила:

— Извини, если тебе это противно. Я не хотела подглядывать, когда ты переодевалась, я не хочу и сейчас пользоваться твоим неведением и красть твои объятия. У нас с тобой разный обмен веществ, как если бы я была марсианкой, тебе не понять моих чувств.

Она еще помолчала, а потом спросила:

— Твой отец знает об этом?

— Нет. Никто ничего не знает. В Москве я живу со своей подругой, так что считай, я еще и предательница.

Лина помолчала и спросила:

— Я могу остаться просто твоим другом?

Я кивнула:

— Ну да, как эти твои танцоры. Я понимаю все и не обижаюсь, я с самого начала знала, что рассчитывать мне особо не на что. Ты прости, я, кажется, напугала и расстроила тебя. Завтра я уезжаю, если можешь, выброси все это из головы. Забудь, ладно?

Наш разговор прервали подошедшие Игорь и Алексей. Заметив, что я дрожу, они решили, что это от холода, и мы хотели вернуться в зал, но тут зажегся свет и вся толпа с веранды ринулась в двери, торопясь к закускам и горячительному. В дверях толпа нас столкнула с двумя крепкими ребятами в одинаковых кожаных куртках. Я только подумала, что их одежда не слишком подходит к обстановке ресторана «Ямал», как Лина обратилась к ним:

— Привет! Вы тоже на курсы приехали? Что же, Коля вас на месте обучить не может?

Оба синхронно покачали головами, и хором ответили:

— В командировке. — Они переглянулись, и тот, что покрепче, добавил: — Дело сделано, завтра улетаем. А Николай Михайлович завтра здесь будет, одиннадцатичасовым, сам ему билет брал.

Мы покивали головами, и толпа развела нас в разные стороны зала. Алексей вздохнул:

— Похоже, все твои знакомые собрались вечером в этом зале.

Лина засмеялась:

— Вот и верь после этого в теорию вероятности!

Учитывая позднее время, и мы задерживаться не стали. Забрав цветы и конфеты, мы покинули зал.

Глава 7. Николай Войницкий.