Ещё один человек

Попотеть пришлось изрядно. Мешки с песком, суки, тяжеленные — по пятьдесят кило… Спина ныть начала уже на втором десятке. Заложила лобовое стекло «по глаза», примотав, как получилось — вроде не должно разъехаться, если по-ровному ехать, правую дверь до середины стекла, благо и мешков с песком, и веревок-тросов нашлось в изобилии. Еще и в кабину пришлось из фанерки загородку сделать — а то вся эта баррикада на резком повороте завалит — никакой пули не надо. Но зато — теперь с этой стороны ее фиг достанешь, пожалуй, и из пулемета. В кабине стало тесно, вещи буквально подпирали, но ей и Ваське место еще осталось. Бочки в кузове обложила кирпичами, отгородив горбылем часть кузова, туда же запаски — и на их место, за кабиной, тоже навалила мешков — все, суки, теперь стреляйте, сколько влезет! Оставалась водительская дверь и окна. Тут ничего не придумывалось, и решила сделать перекур. Когда уже докурила, ее окрикнули:

— Эй! Чего не подождала?

Обернувшись, Даша увидела у ворот Роберта — пешком, что ли, дошел? Недалеко, конечно, но все же.

— А чего ждать? Мне ж ехать надо.

— Так помог бы.

— А у меня коньяку больше нет. И давать за помощь не охота. Лучше пусть спина болит, чем сам понял что.

— Гордая, типа? А что так помочь могу — это не?

Роберт действительно помог — фиг знает, насколько это серьезно, но с его помощью приколотили на дверь аж десять слоев профнастила… ну, по крайней мере — что-то. Когда завершали — ворота открылись и на территорию вкатился ЗиЛ, с гомонящей оравой в кузове.

— О, наконец-то — Роберт поморщился — Опять этого укурка полчаса уговаривали выйти, а потом еще отпаивали пивом — иначе он ехать не может…

— Кого, Бретера? — спросила Даша — Он же вроде трезвый был…

— Ага, ща. Он не трезвый с тех пор, как к нам попал, вечно укуренный. Хотя Наташка опять бредит, что он к ней ночью приходил — ну, она это постоянно… Хорошо, что все вроде собрались — сейчас там Маринка патронов нам заработает… А мы тут подкалымим, скоро приедут за материалом…

— Ну, а я поехала — сказала Даша — спасибо за помощь!

И, вскочив на подножку, легко дотянулась — чмокнула Роберта в щетинистую щеку, запрыгнула в кабину, с трудом закрыв отяжеленную дверь, завела мотор. Немного смущенный Роберт помахал вслед, все остальные тоже похмельно-эмоционально провожали, особенно старались девчонки, посылая Даше воздушные поцелуи, чем несказанно веселили прочих. Тьфу, блять, ну совсем безбашенные девки, подумала Даша. У ворот бибикнула — и ей еще раз жестом пожелало пути — на сей раз почти совершенно бесчувственно-пьяное тело, разметавшееся на куче керамзита рядом с грузовиком.

Дорога не утомляла, груженая машина бежала плавно, да и покрытие было весьма приличным. Проскочила тихие деревеньки, темные и мертвые, Иссад, снова Мурманка-Кола, И дальше — тишина и покой. Проехала мертвый Сясьстрой — похоже, совсем плохо. Ни огонька, ни прочего признака жизни, многочисленные столбики упырей, брошенные машины… Мост через Сясь цел — ну и отлично… дальше!

В Потанино заметила дымы из труб — ага, живые! Но дома вдали от дороги, а сворачивать неохота — хрен их знает, кто они, и почему. Проехала мимо — потом расскажет, кому надо, решат.

А вот в Паше снова обстреляли. Даша снизила скорость перед мостом — и из придорожного хотеля, справа, раздались выстрелы, грохнуло по кабине. С-суки… Дав газу, ушла вперед — вроде по кузову еще было… Пролетела Пашу — больше никто не помешал, отъехав, как в дежа-вю, остановилась, осмотрела — ага, ерунда — в дверь, мешки с песком помогли. Из чего-то малокалиберного стреляли — но ковыряться не стала, пофиг.

Потом все шло опять спокойно — если забыть — то совсем ничего не изменилось… Грустно как-то… и с каждым километром все тревожнее, что-то скребет внутри… Даша сама не заметила, как стала притоптывать газ — и уже неслась выжимая максимум…. Одумалась, сбавила… сердце так и екает, нервы надо лечить, ага, доеду — и стразу к психологу…

Сворачивать за Шамокшей не стала — там ближе, но дорога полный атас. Поехала по Коле, до моста, а там через бублик в Лодейное с другого края.

…Мост через Свирь был разрушен. Не так, как на Волхове — тут именно больше всего похоже на кадры из Югославии — середина упала в воду, да и на остатках зияют пробоины. Грубо и в спешке его ломали, похоже. Совсем нехорошо стало, ледяная волна прошла в груди. Свернула, покатила, мимо пустого поста ДПС, дальше… Не сразу поняла, что не так — давно не была дома… или… или просто мозг не воспринимал.

Города не было. Совсем. Черная, закопченная земля, ямы и воронки, обломки стен, как гнилые зубья, какие-то опаленные пни и кустики… Даша в оцепенении катила по бывшему родному городу, узнавая… нет, скорее — опознавая местность… Наверное, так опознают родственника после пожара… На асфальте — следы — рубчатые полоски от гусениц.

Задыхаясь от плача, с трудом различая дорогу сквозь слезы, Даша подъехала…. К дому? Ну да. Это место. Вот и… дом.