Эскадра его высочества

— М-да, — сказала аббатиса, — вот уж действительно, краше во гроб кладут. Причем по-настоящему Эх, поймать бы того, кто тебе этот яд подсунул! Уж я ему…

Глувилл закашлялся.

— Ловить надо Керсиса, — поспешно сказал эпикифор из своего жуткого ложа.

— Ну-ну. Ловец из тебя…

— Ничего. Все у нас получится, — заверил псевдоусопший. — Только давайте двигаться. Пора!

Насчет того, что все получится, Глувилл имел большие сомнения. Однако предпочел оставить их при себе.

Вместе со своими сомнениями он взобрался на козлы и попросил Пресветлого не устраивать встречи с кем-нибудь из тех, кто мог узнать в лицо либо беглого коншесса, либо беглого эпикифора ордена Сострадариев. А это вполне могло случиться. Ситэ-Ройяль все еще находился в двадцати километрах за их спиной.

* * *

Первую деревню они миновали совершенно благополучно, и даже почти тихо, если не считать шума и криков из корчмы, у которой были привязаны кирасирские лошади. Но вот в следующем поселении поперек единственной улицы уже стояли рогатки, а при них — обратья с дубинами.

— Эй! Кого везешь, полуночник?

— Покойника, — мрачно ответил Глувилл. — Что, не видите катафалк, ротозеи?

Местный эскандал все же заглянул в повозку, но тут же попятился.

— Борони Пресветлый, — забормотал он, делая рукой знаки, чтоб освободили проезд.

Похожая история приключилась еще в одной деревне, а затем, когда выехали на берег Ниргала — и в небольшом городишке Абенжер. Там городская стража едва не разбежалась от катафалка.

— Чудеса, — удивился Глувилл. — Не слишком-то они нас ищут.

— Никаких чудес, — отозвался эпикифор через окошко. — Видишь ли, Керсис сейчас по уши занят укреплением власти. Выторговывает у Санация чин великого сострадария. Посему за нас еще не взялись как следует. Да и не там ищут пока. Могу сказать наверняка, что все лучшие сыскари Святой Бубусиды усердно ползают по столичной канализации. А на местах эскандалы только-только начали получать приказ изловить человека, похожего на бывшего эпикифора. Но многие ли из них знают меня в лицо? И сильно ли я похож на свое прежнее лицо? Добавь, что приказа отлавливать покойников никто не отдавал. Так что, дорогой Гастон, поезжай смело. Как минимум сутки спокойной жизни я гарантирую.

— Сутки? А потом?

— Потом нам придется избегать людского глаза. Так что поезжай не мешкая, за эти сутки следует выбраться из окрестностей Ситэ-Ройяля. Понимаешь?

— Наилучшим образом, ваша люминесценция, — бодро ответил Глувилл.

Его сомнения уменьшились. Он щелкнул кнутом и крикнул:

— Н-но, родимые! Ну-ка, вывозите нас из ордена, чтоб ему… пора нам всем жить своей головой! Какая у кого есть.

Лежащий в гробу эпикифор улыбнулся. Впервые за очень долгое время, быть может, — за всю жизнь, на него снизошло тихое спокойствие человека, который абсолютно все делает правильно.

— Кажется, уснул, — сказала аббатиса, заботливо поправляя белое покрывало.

— А он и вправду мой отец? — спросила юная монахиня. — Ну, по-настоящему?

— Да, — вздохнула Леонарда. — Уже больше суток.

* * *

Больше суток они провели на колесах, стараясь, где можно, ехать не по самому Южному тракту, а более-менее параллельными проселками. Это снижало скорость, зато добавляло безопасности — в стороне от главного пути не все еще эскандалы получили извещения; попадались деревни, где стражу даже не успели выставить. А где выставили, далеко не всегда решались проверять их мрачный транспорт.

От Ситэ-Ройяля успели удалиться в общей сложности на сто десять километров. Робер с удовлетворением решил, что ближайшая в его плане цель достигнута. Места пошли уже менее людные, деревни стали попадаться реже, в засеянных полях появились разрывы, — то там, то сям зеленели луга или рощи. Вместе с ними появилась возможность объехать поселение стороной, при этом не оставляя зияющего следа в ближайшем поле ржи.

Однако преимущество во времени иссякало. По всем дорогам наверняка уже скакали гонцы Бубусиды с подробными словесными портретами беглого эпикифора. С другой стороны, усопший, слишком уж долго путешествующий к месту упокоения, рано или поздно должен навлечь на себя подозрения. Да и в монастыре Нетленного Томата вполне могли обеспокоиться долгим отсутствием аббатисы-настоятельницы. В общем, период сравнительно свободных перемещений подходил к концу.

У небольшого городка, они пересекли поперечную дорогу. Она вела на запад, к порту Орасабис, расположенному на морском берегу неподалеку от устья Теклы.

— Вот, — сказал Робер. — Теперь бубудуски подумают, что мы хотим сбежать в Муром. Пусть поищут!

И приказал свернуть на восток, к месту, где в Ниргал вливается Огаханг, его крупнейший приток.

* * *

Под утро они спрятались в неприметной березовой роще и весь дождливый день провели в экипаже. Отсыпались в тепле и сухости. Но вечером верно послуживший им катафалк выкатили к обрыву и столкнули в Огаханг. Больно уж приметным был экипаж…

Дальше предстояло продвигаться вне дорог. То есть верхами. Но перед этим, когда поили лошадей, на реке увидели две большие лодки с бубудусками.