Эскорт для предателя

Он боялся, что доктор Али погиб. Он не вышел на связь через пятнадцать дней, как ему рекомендовал в письме Паппас, и молчал еще месяц. Гарри был на взводе, как отец, который ждет, когда же ребенок вернется домой. Что случилось? Они спугнули ВП. Ошиблись, даже не поняв в чем. Ответное письмо напугало его. Или, что еще хуже, подставило. Но он вернулся…

— Что нужно от меня?

— Спрячьте его прямо сейчас. Подчистите все. Вечером буду в Вашингтоне.

— Что за спешка? Я думал, вы в отпуске.

— У нас не будет другого шанса. Если это наш человек, мы должны раскрутить его как можно скорее.

Днем Паппас сел в свой «чероки» и поехал в Вашингтон, предварительно извинившись перед женой. Но она, похоже, вздохнула с облегчением. Когда они оказывались наедине, она чувствовала, что муж все равно не с ней. В две тысячи четвертом он отправился в Багдад и отсутствовал целый год! Но сейчас его не было рядом даже тогда, когда он находился дома. У нее сложилась своя собственная жизнь. Она преподавала в начальной школе в Фэйрфаксе, целыми днями возясь с детьми. Это помогало ей забыть о погибшем сыне. Ходила на йогу и в женский клуб, где разведенные женщины пили вино и разговаривали о своей сексуальной жизни после развода. Наконец, у нее оставалась дочь Луиза, Лулу. Правда, после смерти брата девочка отдалилась от родителей, будто винила их в происшедшем.

Гарри сказал, что к уик-энду вернется, чтобы забрать ее. Андреа ответила, что это будет чудесно, но заранее знала, что ехать домой ей придется с друзьями.

* * *

Паппас направился прямо на работу. Он пролетел через главный вход, мимо охранников, сквозь электронные турникеты. В коридоре С висел предупредительный знак: «Иностранные сотрудники». Он разглядел группу невысоких худощавых людей в черных костюмах, по всей вероятности малазийцев или индонезийцев. Стремительно промчавшись мимо них, он вошел в помещение своего отдела. Секретарша уже куда-то ушла, и его встретило лишь светящееся херувимоподобное лицо имама Хусейна. Войдя в свой кабинет, Гарри закрыл дверь и поспешно включил защищенный рабочий компьютер.

Когда на экране появилось новое сообщение, Паппас проглотил его разом, как стопку виски. Письмо было написано на английском, в деловом стиле, так, будто адресат обсуждал с ним вопросы коммерции. Начиналось оно с извинений.

Приносим свои извинения. Мы получили Ваше письмо по поводу заказа листового металла, но не смогли ответить таким образом, как Вы рекомендовали. Кроме того, теперь мы не пользуемся сервером hotmail. Есть опасения, что наши конкуренты могут заинтересоваться нашей перепиской. Будем применять собственную систему. Мы создадим общий аккаунт электронной почты, [e-mail]. Пароль — ebaga4X9. Не посылайте письма на этот адрес или с него, просто наберите текст и сохраните. Тогда, войдя при помощи пароля, мы будем читать сохраненные письма. Приносим извинения за то, что не можем встретиться с Вами. Это не слишком хороший способ ведения дел. В отличие от нас Вы не знакомы с нашим рынком. Не пытайтесь связаться с нами другими способами. Эти вопросы будем решать мы сами. У нас нет возможности выйти на другие рынки. Искренне просим прощения, но это было бы неразумно.

Далее было несколько фраз на фарси. Паппас показал их сотруднице отдела, иранке по происхождению, имеющей допуск к этому делу. Прочитав их, она сказала, что это стихи Фирдоуси, пожалуй, самого известного поэта во всей истории Ирана.

У них спросил он тайные словаО зле, добре, о ходе естества:«Когда наступит дней моих кончина?Кто на престол воссядет властелина?

Иль тайну мне откроете сейчас,Иль прикажу я обезглавить вас».[6]

Кроме того, в письме был большой технический отчет. Вот главная цель. Вот то, что меняет все.