Если…

До восхода солнца оставались считанные минуты. Мы вышли с пляжа, отряхнулись от песка и двинулись в сторону пристани. Музыка значительно приутихла, а город заметно осиротел. Кое-где еще встречались небольшие компании «проветривающихся» после бурного празднования будущих абитуриентов: видимо, это те немногие, кто оказались «крепкими орешками» и передвигались на своих ногах без какой-либо посторонней помощи. Лица у всех такие же «помятые», как и их наряды. Правда, девушек уже явно не заботили ни потрепанные волосы, некогда уложенные в красивые сложные прически, ни слегка потекший макияж под припухшими веками, а в парнях и вовсе едва ли можно было разглядеть вчерашних школьников. В общем, все свидетельствовало о том, что эта ночь запомнится им надолго (а судя по количеству мусора на улицах, будто на свалке, не только им, но и работникам городского хозяйства)… Мы свернули к пирсу и заняли там обозревательную позицию…

Тихо-тихо горизонт заливался: лиловые, алые и оранжевые тона, небрежно набросанные на небесный холст, и огненный шар, разрезающий вспыхнувшую позолотой водную гладь, завораживали как никогда. Легкая дымка с восходом понемногу рассеялась, и мир приобрел свои четкие очертания. Утренняя прохлада и соленый влажный воздух бодрили: разум просветлел, неприятный осадок в душе, вызванный недавним разговором с Володей, прошел, и я с улыбкой встречала новый день, а вместе с ним и новый виток своей жизни, который будет, как мне виделось, самым интригующим и самым ценным.

Глава третья

– Здравствуй, радость моя! Поздравь меня! Я поступила! – немного горделиво промолвила я, как только в трубке послышалось заветное «алло».

– Умница! Я в тебе и не сомневался! – колючими льдинками просыпалось с Володиных уст.

– Тебе это абсолютно безразлично, вижу… Или ты чем-то очень важным занят, а я не вовремя? – мои слова прозвучали хладнокровно.

– Вовсе мне не безразлично! Я действительно очень рад за тебя! Просто меня это не удивило. Я был уверен, что иначе быть не может!

– Правда? – умиленно спросила я, расплываясь в улыбке.

– Да правда, конечно! Я знал, что ты сделаешь все, чтобы быть ко мне ближе. Ведь теперь ты будешь жить в моем городе! А значит – мы сможем чаще видеться! – как-то самоуверенно и самодовольно произнес он, что меня крайне смутило.

– Так ты думаешь, что я только для тебя и старалась?

– Нет, почему же только для меня? Для нас обоих! – в том же стиле закончил свою мысль Владимир.

Увы, но за три месяца наших отношений я так и не свыклась с его манерой общения. Это часто становилось причиной ссор. Где надо быть серьезным, он глупо отшучивался, когда шутила я – обижался или злился, придираясь к словам и переиначивая их, во всем подозревая что-то «неладное». Он был груб и небрежен в постановке фраз, вспыльчив, если ему перечили или спорили с ним, и ко всему прочему – довольно злопамятен. Право пойти первой на примирение он «великодушно» предоставлял мне, и лишь в единичных случаях извинялся сам, при этом очень много времени затрачивая на то, чтобы признать свою неправоту. Да, только ему удавалось так мастерски доводить меня до «горячки» за какие-то несколько минут. Спустя годы, после неоднократного дотошного разбора и осмысления тех событий и той меня в тех событиях, я пришла к странному выводу: пожалуй, мне тогда это даже нравилось… Нравилась его способность вызывать у меня такую бурю эмоций, от которой голова ходила кругом и бурлила кровь. С ним приходилось всегда держать руку на пульсе, ни минуты покоя, и его неукротимость затягивала настолько, что я и не заметила, как попала в воронку «владимирозависимости».

На сей раз, хоть его дерзость и зажгла меня, словно спичку, пожара все же не случилось. Во-первых, если честно, в его словах была доля правды, хоть и сложно было в этом тогда самой себе признаться. До нашего знакомства я действительно планировала поступать в другой университет и совсем в другом городе. Однако на момент получения школьного аттестата тот вариант мною уже не рассматривался. А во-вторых, я была слишком счастлива, слишком довольна собой, чтобы попросту зацикливаться на этом. Мир вокруг казался еще прекрасней: небо глубже, солнце ярче, а птичьи трели слаще… Никак иначе! Ведь меня зачислили в самое престижное высшее учебное заведение полуострова!