«Если», 1991 № 01

Порядок возникает не из приказов и надувания щек в президиумах, а из разумной деятельности.

Человечеству предоставляется уникальная возможность попытаться действовать методом барона Мюнхаузена и вытащить себя за волосы из топкого болота экологической катастрофы. Как ни странно, это реально. Даже пользуясь всего лишь одним методом — разумной достаточности. Сейчас крупная авария на АЭС в мире теоретически возможна 1 раз в 5 лет. Прорыв высокой плотины ГЭС — с такой же частотой…

Нашему государству в современном его виде не выплыть из экологического омута — слишком тяжелы военные доспехи и груз ничегонеделания. Слишком велика армия воинствующих бездельников, в погонах и без них. Слишком застит глаза тяжелейшая квазидеятельность, катание чурбана.

Аппарат подавления связал даже себе руки. Долгий рабский труд «на дядю» сделал людей пассивными. Принцип Ле Шателье — Брауна не действует и среди них. Демагогическое «все вокруг мое» обернулось «да пропади все пропадом!» Армию граждан-кроликов возглавляют не львы, а болтуны. Так из экологических, да и любых других проблем не выпутаться.

Если нужна диктатура, то диктатура разума.

Экологический кризис разразился прежде всего в самых бедных и отсталых государствах. Именно такой, пусть образованной и ликвидировавшей в основном неграмотность, но нищей и малокультурной оказалась наша страна. Культура — это прежде всего стремление к лучшему: к знанию, к эстетике жизни, к благополучию тела и духа. Когда символ радости — кусок колбасы, ни о какой культуре, а тем более экологической, разговора быть не может. Когда миллионы людей стремятся сбежать с тонущего корабля государства, трудно рассчитывать на его верный курс, в том числе в море экологических проблем.

Нужно начинать с малого и важнейшего. Вместо каналов — дороги, вместо пушек — масло, вместо танков — тракторы (особенно малые), вместо военной промышленности — мирная, вместо тысяч генералов — столько же профессоров, вместо орудий подавления — органы защиты, вместо амбициозных проектов — нормальная жизнь, вместо перевернутого с ног на голову — нормальное существование. С него начинается экология.

Пойдем этим путем — придем к богатству и благополучию. Совместно, всем миром. Пойдем иной дорогой… Нет, туда хода нет. Табу!

P.S.

^{Рисунок Алексея Амаслюра}

Альфред Бестер

ВРЕМЯ — ПРЕДАТЕЛЬ

Прошлого не вернуть, как не остановить время, и счастливые концовки всегда имеют горький привкус.

Жил-был человек по имени Джон Стрэпп. Самый влиятельный, самый легендарный человек из семнадцати сотен миллиардов людей на семи сотнях планет. И ценили его лишь за одно качество — он мог принимать Решения. Отметьте заглавное «Р». Он был способен принимать Основные Решения в ситуациях невообразимой сложности, и его Решения были на 87 процентов верны. Их покупали за огромные деньги.

Существовала корпорация, ну, скажем, «Бракстон», с заводами на Альфе Денеба, Мизаре-3, Земле и с главной конторой на Алькоре-4. Годовой доход корпорации равнялся 270 миллиардам кредиток. Торговыми и промышленными операциями руководили сотни управленцев, каждый — узкий специалист в крошечном кусочке громадной картины. Никто не мог охватить ее целиком.

«Бракстону» требовалось принять Основное Решение. Один исследователь, некий Э. Т. А. Голанд, трудясь в денебских лабораториях, открыл новый катализатор биосинтеза: эмбриологический гормон, превращавший ядра молекул в податливую массу, из которой можно лепить все, что угодно. Вопрос: следует ли сохранить старую технологию или взять на вооружение новые методы? Решение должно учитывать несметное количество взаимосвязанных факторов: цены, трудозатраты, снабжение, спрос, патенты, переобучение персонала и т. д. Ответ был только один: узнать у Стрэппа.

Переговоры быстро завершились. Менеджеры Стрэппа потребовали сто тысяч кредиток и один процент акций корпорации «Бракстон». Хотите соглашайтесь, хотите — нет. Корпорация с радостью согласилась.

Следующий шаг оказался более сложным. Спрос на Джона Стрэппа был крайне велик. Все его Решения — по два в неделю — были расписаны заранее до конца года. Мог ли «Бракстон» ждать так долго? Нет, не мог. «Бракстон» подкупал, молил, шантажировал и, наконец, договорился. Джон Стрэпп прибудет на Алькор в понедельник, 29 июня, ровно в полдень.

Тут начинается тайна. В девять утра упомянутого понедельника в кабинет Старого Бракстона вошел Элдоу Фишер — очень энергичный представитель Стрэппа. После их короткой беседы по заводскому радио было передано следующее сообщение: «Внимание! Внимание! Всем мужчинам, носящим фамилию Крюгер, немедленно явиться в управление. Повторяю. Всем мужчинам…»