«Если», 1993 № 05-06

Обезьяноподобные реагируют на некоторые раздражители совершенно иначе, чем представители семейства кошачьих. Последние известны своей приверженностью к сверхъестественному, хотя это всего лишь проявление самых обычных явлений. Просто род человеческий не обладает достаточными способностями, чтобы воспринимать вибрацию или излучение так же тонко, как кошки. Дурные предчувствия, ощущение тревоги, от которых у человека пробегает неприятный холодок, — у кошки, напротив, может вызвать восторженное мурлыканье.

Другой пример — собаки: для кошек они всегда враги, всегда исчадия ада, в то время как реакция человека совсем иная — он просто берет в руки палку.

Но эта опасность была одинаково грозной и непонятной как для тех, так и для других.

Возможно, таковой ее делал измененный ход эволюции в этой тепличной, отгороженной от всего мира долине. И все-таки в невидимом присутствии некой силы Рафту угадывалось что-то знакомое — то, с чем он уже довольно часто встречался. Но никогда в жизни он не испытывал такого страха от встречи с неизвестным. Чем бы это ни оказалось, оно определенно не могло быть чем-то обычным и безопасным.

Он вошел под сень широкой листвы и огромных шляпок этой гибридной растительности. Падающий сверху свет приобрел зеленовато-желтый оттенок, и в нем заметно не хватало той прохладной чистоты, которой было так много за стенами Сада.

Земля под ногами, словно губка, была пропитана влагой, и его сандалии уходили в эту жижу с неприятным, чавкающим звуком. Но это был не единственный звук — вокруг Рафта что-то непрестанно двигалось, скрытое желтыми джунглями.

Он был здесь непрошеным гостем, и сам чувствовал это. В его сторону склонился мясистый стебель, на поверхности которого выступил липкий сок. От его сладковатого запаха тошнило, и Рафт отошел в сторону. Стебель медленно выпрямился, словно с трудом разрывая сковывающие его путы земного притяжения.

Несомненно, лес знал о Рафте. Здесь не было деревьев-каннибалов или гигантских мухоловок, которые могли бы проглотить его, но было что-то ужасающее в этих неуклюжих, неестественных движениях тяжелых листьев и стеблей.

Весь лес был наполнен насекомыми — мухами, мотыльками, бабочками самых разных видов, — и все это ползало, жужжало и питалось гноем растений.

У некоторых из грибов шляпки были пустыми и напоминали огромные чаши, наполненные смрадной жидкостью. Но, как ни странно, в этом отвратительном запахе было что-то притягивающее. Как в розовом масле: в больших количествах оно трудновыносимо, но капля — совсем другое дело. Если бы весь этот лес, его воздух, не был так сильно пропитан этим запахом, то Рафту он, возможно, пришелся бы даже по вкусу. Но было совсем по-другому: не прошел он и нескольких шагов, как его одежда вместе с влагой впитала это ужасное зловоние.

Следы Паррора и Крэддока были отчетливо видны. Рафт заметил еще какие-то странные следы, но распознать их не мог и вскоре перестал обращать на них внимание, чтобы не упустить тех, за кем он шел. Следы Паррора вели в середину Сада.

На глаза Рафту попалось розовое перепончатое существо сгусток живых нервов, — оно ползло вверх по стеблю грибовидного растения и, поднявшись до шляпки, плюхнулось в жидкость. Существо бесшумно погружалось и всплывало, а его усики, словно распущенные волосы утопленницы, лежали на поверхности.

А потом Рафт увидел другое животное, совсем небольшое, чье тело, как у броненосца, было покрыто пластинами. Рафт с опаской следил за ним. Из панциря торчали острые иглы.

Животное подползло к Рафту, и он отошел в сторону. Иглы могли оказаться опасными, ядовитыми. На его счастье, существо передвигалось медленно. И вскоре оно уползло в джунгли и исчезло.

Рафт двинулся дальше. Он увидел еще одно подобное животное в панцире — оно лизало стебель гриба-папоротника и не заметило Рафта. А потом лес раздвинулся, и Рафт оказался на поляне, которую устилал ковер.

Первое впечатление было именно таким — он стоял на ковре. Под ногами сверкал и переливался причудливый, экзотический узор из цветов самых разных оттенков. Цветной ковер покрывал всю небольшую, футов двадцать в поперечнике, поляну. Но это были не цветы. Странный глянцевитый покров затягивал всю поляну — это был действительно ковер. Его переплетающийся узор был по-настоящему живым, ярким цветком, который Рафт впервые увидел в этом зеленовато-желтом лесу.

Рафт стоял, хмуро сдвинув брови, еще сильнее ощущая чье-то присутствие, какую-то неведомую жизнь, которой дышал Сад.

В сознание Рафта медленно вползал голос — чей-то шепот.

ГЛАВА XI

Подкрадывающаяся опасность