«Если», 1995 № 10

Прад терпеливо выжидал. Птертовая чума, голод и разруха сделали свое дело, и число тех, кто надумал лететь, стало быстро увеличиваться, несмотря на наложенный церковью запрет. Но все-таки большинство никак не могло отделаться от мысли, что любые лишения и опасности на Мире лучше неизбежной гибели в голубой бесконечности неба.

Затем пришло сообщение, что небесный корабль эскадрильи преодолел больше половины расстояния до Верхнего Мира и вернулся невредимым, после чего все места на борту кораблей обрели своих владельцев, которым не у дел завидовали черной завистью. В общественном сознании произошел переворот, и многие из тех, кто еще недавно отвергал саму идею, стали считать себя жертвами дискриминации. Население, в общем и целом не слишком озабоченное космическими свершениями, начало роптать по поводу того, что продовольствие, которого и так в обрез, исчезает в бездонных трюмах небесных кораблей.

Лейн доказывал маловерам, что испытательный полет достиг цели, ибо корабль удачно выполнил переворот и прошел среднюю точку. Спуск на Верхний Мир должен пройти гладко, поскольку Завотл представил вполне приличные карты центрального континента Верхнего Мира. Из этих рисунков следовало, что особенности тамошнего рельефа благоприятствуют посадке.

Командира корабля нужно похвалить — он вполне справился со стоявшей перед ним задачей, несмотря на потерю члена экипажа, а переселение оттягивать не следует ни в коем случае.

Доводы Лейна приняли.

Первая группа кораблей со строительными рабочими и солдатами на борту должна была отправиться 80-го числа 2630 года.

До старта оставалось всего шесть дней. Если все пойдет по плану, подумалось Лейну, они с Джесал-лой полетят на корабле десятой эскадрильи, которая должна покинуть планету через каких-то двадцать дней. Почему же его не очень-то волнует предстоящее путешествие, почему он столь равнодушно относится к этому событию, едва ли не величайшему в истории Колкоррона и всего человечества?

Может, он попросту боится полета? Или его рассудок пока не в силах осознать всю грандиозность происходящего? Или причина заключается в том, что отношения с Джесаллой день ото дня становятся все прохладнее?

Синерог обогнул уступ, и Лейн увидел пещеру: вход отмечал оранжевый флажок. Он спешился. Вскоре подъехали солдаты. Сержант, который командовал охраной, беспокойно оглядывался по сторонам.

— Подождете меня здесь, — сказал Лейн. — Позовите, если появится птерта.

— Слушаюсь, сэр.

Лейн порылся в одной из навьюченных на синерог корзин, достал четыре масляных фонаря, зажег первый и вошел в пещеру. На мгновение почудилось, что внутри теплее, чем снаружи; стены расступились, и Лейн оказался в просторном гроте. Поставив фонари на пол, он подождал, пока глаза привыкнут к полумраку.

Пещеру обнаружили совсем недавно. На нее наткнулся некий геолог, изучавший гору. Пораженный увиденным, он поспешил в Башню и поведал о своих находках магистру Гло, который, естественно, изложил его рассказ Лейну. Тот решил, что обязательно осмотрит пещеру, как только выкроит время. Стоя под темным сводом, Лейн понял, что пришел сюда неспроста: повернувшись лицом к прошлому Мира, он как бы бросает вызов будущему, связанному с Верхним Миром, — будущему, в котором никак не определит свое место…

Наконец глаза привыкли к скудному освещению и начали различать изображения на стенах пещеры.

Древние художники ухитрились заполнить рисунками все свободное пространство, причем они искусно использовали в качестве орнамента пустоты и трещины в скале.

Полуобнаженные охотники, семейные группы, стилизованные деревья бракка, демоны, кухонная утварь, цветы, человеческие скелеты, сосущие грудь младенцы, геометрические абстракции, рыбы, змеи, диковинные артефакты, загадочные символы… Лейн вдруг остро ощутил неразрывность веков.

Основной постулат колкорронской религии гласил, что Мир и Верхний Мир существуют вечно и почти не меняются со временем. Четыреста лет назад церковь расправилась с битианской ересью, приверженцы которой- утверждали, что в вознаграждение за добродетельную жизнь на одной планете душа после воскрешения на другой обретет более высокое положение. Основное недовольство церкви вызывал прогресс, идея которого противоречила той точке зрения, что нынешний порядок вечен и неизменен. Лейн верил, что Вселенная всегда была такой, как сейчас, однако за последнее время его вера не раз подвергалась серьезным испытаниям.

Он догадывался, что возраст наскальных изображений исчисляется не сотнями лет, а тысячелетиями. Рисунки доказывали: когда-то люди иначе жили, иначе думали и делили планету с животными, которых больше нет. Внезапно Лейну стало ясно, что вот материал, изучению которого можно посвятить жизнь, и это было бы поступком куда более естественным для ученого и куда более мужественным, нежели бегство на другую планету.