«Если», 1996 № 08

Первым серьезным опытом использования условно-фантастической коллизии в творчестве Спилберга следует признать, по-видимому. «Дуэль» — телефильм 1971 г., с успехом демонстрировавшийся на киноэкранах в 1973 г. История человека, чей автомобиль на пустынном шоссе преследуется огромным (дизельным грузовиком, далеко не типична для Спилберга. В противостоянии одинокого героя и его безликого механического антагониста слишком отчетливо пульсирует метафора экзистенциализма. Конфликт фильма — не столько противоборство «добра» и «зла», сколько попытка одолеваемого страхом и сомнениями одиночки уйти от своей неотвратимой и жестокой судьбы. Да, впоследствии Спилберг не раз подчеркнет в своих интервью, что «обычный человек, преследуемый необычными силами» — это Постоянная тема его творчества, но, пожалуй, только в «Дуэли» эта тема решена в таком жестко-драматическом и отмеченном экзистенциальным пессимизмом ключе.

Дебют Спилберга в «большом кино» — социальную мелодраму «Шугарлэнд экспресс» — вовсе нельзя было назвать разочаровывающим. Но даже после этого «феноменального» (критик Полин Кэйл) дебюта 26-летний самоучка мог затеряться в толпе талантливых, но так и не дождавшихся своего часа режиссеров. Чтобы выделиться на фоне своих ровесников (Т. Малик, Д. Милиус, М. Скорсезе) и еще более именитых предшественников, надо было сделать фильм, за который бы «проголосовала» вся нация, весь и всякий зритель — и, может быть, не только в Америке. Ступая по зыбкому «болоту» социальных проблем, на это было трудно рассчитывать. Нужен был фантастический, шокирующий конфликт — и таким конфликтом стала борьба с кровожадным морским монстром, огромной акулой («Челюсти»). Зловещая шестиметровая рыбина, представленная как бедствие национального масштаба, вызвала у публики гримасу ужаса и отвращения. Не обошлось, правда, без недоверчивых улыбок (особенно среди ученых-ихтиологов). Экзистенциальный миф был низведен до уровня залихватского аттракциона, но главное было в том, что капризное механическое чучело за несколько недель принесло «кассу» большую, нежели Марлон Брандо в «Крестном отце» Ф. Ф. Копполы — прежнем рекордсмене национального американского проката.

Поставленные вслед за «Челюстями» «Тесные контакты третьего рода» выглядят своеобразной попыткой творческой реабилитации. На сегодня это самый пылкий роман Спилберга с музой научной фантастики, фильм, в котором режиссер стремился, скорее, выразить себя У чем потешить зрителя. Когда ночное небо озаряется тревожными сполохами и в жерло странной горы под названием «Дьявольская Башня», что в штате Вайоминг, спускается огромная летающая тарелка, зритель радостно потирает ладони. Не оставляет равнодушным эсминец в песках древней пустыни Гоби или «взбесившаяся» от непонятного воздействия бытовая утварь. Но какое ему, зрителю, дело, что ученого-«уфолога» играет французский режиссер Франсуа Трюффо?

Почему пришельцы из космоса напоминают грустных и болезненных детей, а не здоровяков-монстров? И зачем главному герою картины Рою Нири (Р. Дрейфус) попадать на корабль пришельцев, если на этом и заканчивается фильм?

Разумеется, так рассуждали не все зрители. Автор культовых фантастических романов Д. Баллард (по книге которого Спилберг снимет «Империю солнца») поставил «Тесные контакты» выше фильма «2001; космической одиссеи» С. Кубрика и значительно выше «Звездных войн» Д. Лукаса: «Этот фильм (Спилберга — Д.К.) намного умнее, он по-настоящему запоминается и содержит множество примеров подлинного творческого воображения».

Не знаю, прочитал ли Спилберг эту Балларда в журнале «Тайм-аут». Может быть, прочитал, а спрятал журнал в нижний ящик своего письменного стола начал снимать первую серию «Индианы Джонса» по сценарию все того же Лукаса.

Несмотря на все фантастические нюансы и коллизии, ни одна из трех серий приключений Индианы Джонса не может быть отнесена к жанру научной фантастики. То, что герой X. Форда — ученый-археолог, а не агент спецслужб, отнюдь не компенсирует отсутствия сколько бы то ни было серьезной научной гипотезы, задействованной в сюжете. Однако, что более парадоксально, вне жанрового поля научной фантастики находится и один из самых кассовых и любимых зрителями шедевров Спилберга «И.П.Инопланетянин». Достаточно заменить уморительного симпатягу «И.П.» столь же уморительным реальным или сказочным существом (тюленем — как в фильме «Андрэ», пандой — «Удивительные приключение панды», «Чебурашкой», дикарем Пятницей и т. д.) — и необходимость в звездолете, появляющемся в начале и конце фильма полностью отпадет. Если маленький инопланетянин, таскающий пиво из холодильника и мастерящий радар из складного зонта, и несет в себе отголосок мифа о космическом пришельце, то Спилберг — в который раз! — редуцирует этот миф до занятного аттракциона.