«Если», 1996 № 09

Если рассматривать только сюжетные линии, то «Детский мир» вполне укладывается в ряд, который составляют произведения, посвященные детским «страшилкам». Э. Успенский, А. Саломатов, В. Пелевин уже прошлись по этим темам. Нельзя не вспомнить симпатичный рассказ Р. Шекли «Призрак-5». Но если американские детские страхи сублимируются либо в буффонаду, либо в отстраненные фрейдистские ужасы С. Кинга, то у Столярова они приобретают поистине апокалиптические масштабы. Прикладная эсхатология Столярова может вызвать отторжение у читателя, привыкшего к легкому чтению. С прямотой манихейца автор не приемлет оттенков добра и зла; нравственные компромиссы его персонажей как правило кончаются катастрофой для личности, а заодно и для мироздания. Четкое деление на своих и чужих — совершенно неприемлемое для традиционного экзистенциализма — приведет Столярова к внутреннему противоречию. И тогда ему придется либо создать собственную непротиворечивую этическую аксиоматику, либо же кошмарная Ойкумена, с которой борются герои романа «Я — мышиный король», вторгнется в его сознание и превратит его в персонажа своих же произведений.

_{Эдуард ГЕВОРКЯН}

-----------------------------------------

Анджей САПКОВСКИЙ

ВЕДЬМАК

Москва — Санкт-Петербург: ACT — Terra Fantastica, 1996. - 640 с. пер. с польского Е. Вайсброт

(Серия «Век Дракона») — 20 000 экз. (п.)

=============================================================================================

Романы «Последнее желание» и «Меч предназначения» описывают приключения мага-воителя Геральта, который в лучших традициях фэнтези ведет неустанную борьбу с монструозными силами зла. Любитель сказочной фантастики окажется в привычном мире драконов и колдуний, мечей и чародейства. Но легким чтением романы Сапковского не назовешь. Автор, как и многие современные восточноевропейские писатели, излишне серьезно подошел к своему тексту. Отсюда и перегруженность деталями, попытка, возможно, неосознанная, прописать героев по канонам классической литературы. Порой мнится, что персонажи списаны с пана Володыевского, Кмицица и иных героев Г. Сенкевича.

Надо отметить хорошее качество перевода, хотя отдельные места режут слух: «Йеннифэр» слишком напоминает буквальный перенос имени «Дженифер», где-то «плавится паркет» (как это?) и т. п.

Звучное название книги привносит какой-то оттенок негативности. Можно ли представить себе, скажем, положительную героиню, которую все кличут ведьмой? «Ведьмак» из того же ряда. Судя по всему, здесь перестарались издатели либо же переводчик.

В целом, несмотря на благоприятное впечатление от книги, трудно отделаться от ощущения вторичности, повтора расхожих сюжетных ходов. Избыточность атрибутики не придает повествованию глубины содержания. Наоборот, и герой как-то смазывается в мельтешении лиц и предметов, и дракон выглядит всего-лишь мелковатым внучатым племянником нашего Змея Горыныча…

_{Олег ДОБРОВ}

-----------------------------------------

Далия ТРУСКИНОВСКАЯ

КОРОЛЕВСКАЯ КРОВЬ

Москва — Санкт-Петербург: ACT — Terra Fantastica, 1996.- 512 с.

(Серия «Далекая Радуга») — 11 000 экз. (п.)

=============================================================================================

Дабы нагадить обитателям некоего королевства, злобная нечисть не нашла ничего лучшего, как устроить социалистическую революцию. Естественно, равноправие приобретает карикатурный характер, весьма отдающий временами нашего военного коммунизма. Но все, в ком течет хоть немного королевской крови, объединяются в борьбе против нечисти. Такова фабула романа «Королевская кровь». Жанр — фэнтези. Надо сказать, что в романе не так уж и много кровопусканий, схваток; эротики и в помине нет. И это хорошо, а то уже изобилие крови и постельных сцен во многих книгах, как переводных, так и отечественных авторов, вызывает отвращение. Более того, если «изъять» из романа Трускиновской магическую составляющую, весьма органично, признаем, вплетенную в сюжет, то получится добротный исторический роман в духе Симоны Вилар.

К достоинствам романа относится и легкая ирония автора, повествование ведется несколько отстраненно. Правда, мотивация превращения классического трикстера Жилло в короля Ангеррана несколько слабовата, к тому же обилие бастардов и частое повторение их клича-песни-гимна порождает комический эффект. Вряд ли это входило в намерение автора. Чувствуется также, что Трускиновская очень не любит так называемую женскую прозу. Но против естества не попрешь! И это тоже хорошо: уместная сентиментальность не только не вредит, но и способствует приятности чтения.