«Если», 1997 № 12

«Хищная голова этого чудовища с маленькими, пылающими, словно угли, глазами невольно заставила вспомнить страшных химер, которые могли зародиться только в воображении средневековых художников. Его полуоткрытый длинный клюв был усажен двумя рядами острых зубов…Словом, это был тот самый дьявол, которым нас пугали в детстве». Узнали? Ну конечно, это птеродактиль из «Затерянного мира» Конан Дойля. Не случайно в описании этой сцены — и других, когда герои повести сталкиваются с обитателями страны Мепл-Уайта, — присутствуют указания автора на своего рода «знакомство» людей с этими жуткими существами, знакомство, о котором недвусмысленно говорит не только литература, но и история мирового искусства, прежде всего, изобразительного.

Как же это могло случиться: ведь птеродактили исчезли с лица Земли примерно сто миллионов лет назад, задолго до появления homo sapiens? Возможно, когда-нибудь в результате совместных исследований историков культуры, философов, антропологов, специалистов в области психологии творчества мы и получим ответ на этот вопрос. Сейчас мы можем только констатировать: образы динозавров, грозных владык Земли далекого прошлого, каким-то образом сохранились в генетической памяти человечества. В результате в фольклоре многих стран возникли «страшные» истории о различных чудищах. Центральное место среди них занимает, бесспорно, дракон — по Ожегову, «сказочное чудовище в виде крылатого огнедышащего змея», — в образе которого соединились черты летающего ящера птеродактиля и гигантских рептилий динозавров.

Считается, что дракон представляет собой развитие мифологического образа змея, культ которого существовал в религиях народов всего мира. Первоначально мифологический змей по внешнему виду напоминал реально существовавших пресмыкающихся. Затем, по мере изменения смысловой нагрузки образа, он стал превращаться в летающее крылатое (в Мексике — пернатое) существо, в чьем облике сочетались признаки разных животных: голова (или несколько голов) и туловище пресмыкающегося (змеи, ящера, крокодила), крылья птицы; кроме того, многие черты «заимствовались» у рыбы, льва, даже у козла и собаки. Первоначально дракон изображался как существо в одинаковой степени людям и полезное, и опасное. Но постепенно его образ был переосмыслен, и он все чаще представал как символ зла, воплощение отрицательного. начала. Появились легенды о кровожадных змеях-драконах в мифологиях ранних государств (Шумера, Египта, Индии, Греции). В частности, в легенде о древнеиндийском Шеша, скандинавском Ермунганде, египетском Мехенте, сказаниях о мировых змеях, опоясывающих Землю и способных ее погубить.

Дракон в мировой литературе — тема увлекательная, но требования «вписаться» в объем журнальной публикации заставляют ввести определенные ограничения. Поэтому мы будем говорить только о «европейском» драконе, а китайских, индийских и японских собратьев нам придется обойти стороной.

В европейской литературе драконы впервые появились в легендах и сказаниях древней Греции. Все они представлялись ужасными чудовищами, наводившими страх на жителей тех мест, где они появлялись (обычный поведенческий модус дракона — уничтожение посевов, жилых домов и поедание всего живого, которое ему встречается, от животных до человека). Отзвуки драконьей темы слышны в приключениях многих героев Эллады. Что такое, как не прообраз дракона, горгоны — летающие на крыльях с золотыми перьями женщины, чье тело было покрыто крепкой чешуей, а громадные медные руки заканчивались острыми когтями? Лица горгон с горящими яростью глазами были постоянно искажены такой злобой, что взглянувший на них от ужаса обращался в камень. Именно такое чудовище победил Персей, позже также спасший Андромеду от морского змея, посылаемого Посейдоном.

Кадм, брат Европы — той самой, которую похитил Зевс, обернувшийся быком, — вступил в бой с драконом, растерзавшим его спутников, не убоявшись сверкающих огнем глаз, пасти, усаженной тройным рядом ядовитых зубов, из-за которых высовывалось тройное жало. Убив дракона, Кадм, по совету Афины Паллады, вырвал у него зубы и посеял их. Из этих зубов выросли вооруженные воины, начавшие кровавую междоусобную сечу; с уцелевшими Кадм основал город Фивы. Но недолго длилась спокойная жизнь героя — боги разгневались на него, и он вместе с женой Гармонией был вынужден покинуть Фивы. И тогда Кадм вспомнил побежденное чудовище и понял: причина его несчастий в том, что он убил дракона, посвященного богу войны Аресу В тоске и отчаянии герой воззвал к небесам, моля обратить его самого в змея — и тут же тело его вытянулось, покрылось чешуей, ноги стали извивающимся змеиным хвостом. Верную жену Кадма боги также обратили в змею…