«Если», 2006 № 09

— Нет, — отрывисто сказал Аррф. — Вина может считаться доказанной только тогда, когда есть неопровержимые факты. Свидетельские показания. Улики. Подозрение — это всего лишь тень… Я должен догнать его и допросить.

И, не оглядываясь на меня, он зашагал по направлению к площади, где было велено ждать начальнику стражи с лошадьми.

* * *

В бессонном мозгу мир преображается. Звуки становятся то резкими, почти невыносимыми, то уходят в вату. Глаза превращаются в две щемящие раны на лице, их можно тереть, а можно щадить, но труднее всего заставить их оставаться открытыми.

Было уже почти совсем темно, в руках стражников горели факелы. Базарные прилавки пустовали. Четвероногие нелюди — лошади — были привязаны под навесом к поперечной перекладине в центре базара, рядом с будкой сборщика налогов. Аррф подошел к черному жеребцу, погладил его по морде — и вдруг уткнулся лицом в короткую лоснящуюся шерсть. Жеребец переступил с ноги на ногу. В огромных, обрамленных ресницами глазах промелькнуло сочувствие.

— Можно опросить заставы, — сказал Аррф будто в полусне. — Его видели… как он выходил из поселка… мне нужно догнать его и задать один-единственный вопрос. Если он ответит — «да», я его покараю.

— А я не дам тебе его покарать, — в таком же полусне отозвался я. — Как только мы узнаем наверняка, кто это, мы умрем.

— Ты считаешь, что людей можно убивать безнаказанно?

Мы с Горчицей переглянулись.

— Людей, — сказала она с едва ощутимой насмешкой.

Маг осторожно отстранился от лошади. Отошел. Перевел взгляд с меня на Горчицу и обратно, а потом вдруг резко поднял руку, и белая молния из его кольца напополам перерезала опору пустого базарного прилавка:

— Людей! Людей! Ты, сука, спала с Нэфом почти двенадцать лет! Ты терпела всех его баб! Ты жила с ним — почему?! За красивые подарки? За свою гостиницу? Считала нелюдью — и прижила от него сына! Считала нелюдью, ненавидела, презирала… и спала с ним! Шлюха!

Деревянный навес зашатался, покосился, стряхивая мусор и щепки на каменный прилавок. Забеспокоились кони. Из будки выскочил сторож. Кольцо, мерцающее синим и фиолетовым, смотрело мне в грудь.

— Да, убейте друг друга, — сказала Горчица. Лицо ее в свете факелов неуловимо изменилось — рассеянная улыбочка все так же играла на губах, но глаза сделались даже не стеклянные — хрустальные. — Убивайте, ненавидьте, презирайте друг друга. Бей, мясоед! Убей веснара, пусть он убьет тебя! А за Нэфа тебе все равно не отомстить. Тебе — за Нэфа, Осоту — за свою семью и деда. Скачите, ищите ветра в поле — его нет!

И она засмеялась.

* * *

Мне приходилось садиться на спину нелюди всего два или три раза в жизни. Сейчас не было другого выхода: Аррф желал скакать вдогонку беглецу, а я не мог выпустить мага из виду. Кроме того, мне тоже хотелось узнать, мне необходимо было знать правду. Потому что если это Крикун… то есть Усач привел к смерти моего деда, это о нем хотел предупредить меня дед в последние мгновения жизни… я должен это знать.

Я сам не понимал, зачем мне это знание. Тягостное, бесполезное, злое. Необходимое.

Внутренне содрогаясь, я взгромоздился на спину четвероногой твари. Вот шутка, я теперь тоже офорл… Не дожидаясь меня, Аррф дал команду своему жеребцу, и с тех пор я думал только о том, чтобы не упустить его из виду и не свалиться с лошади.

Три заставы на трех дорогах не видели Крикуна. Наконец на четвертой, ведущей не в Дальние Углы, а в прямо противоположную сторону, маг услышал то, что хотел: бородатый мужчина с дорожный мешком прошел здесь за час до заката, очень торопился, сказал, что идет разведывать гостиничное дело в поселке Кустюжки. Маг оглянулся ко мне и вдруг оказался очень близко: бока наших коней почти соприкасались.

— Не отставай, веснар. Отстанешь — убью… Вперед!

И сжал пятками бока жеребца.

* * *

Взошла луна.

Я плохой офорл. Чудом удерживаясь в седле, вцепившись в прыгающую спину нелюди, в ее удивительно мягкую гриву, я в конце концов приноровился к движению и поднял голову, осматриваясь.

Вокруг светлели под луной холмы — те самые, что дали название поселку. Поля тянулись лентами поперек склонов, колосья застыли под луной, как жестяные. Маг скакал впереди, из-под копыт его жеребца стлалась лента пыли и в полном безветрии зависала над дорогой. Вдалеке, на гребне самого большого холма, темнели камни, сложенные пирамидой, издали похожие на человеческую фигуру. Это мы с дедом стояли на том холме, глядя, как приближаются всадники. Правда, войско йолльцев надвигалось на поселок с другой стороны…

Я подумал, что беглец, издали услышав стук копыт, запросто может залечь в поле. А если он веснар — поднимет вокруг стебли так, что среди бела дня в двух шагах не различишь. Другое дело, что дальше вдоль этой дороги начинается каменистая пустошь…

Аррф оглянулся. Что-то крикнул на полном ходу — я не услышал. Тогда он поднял руку, под луной засветилось кольцо. Маг не то угрожал мне, не то выискивал на подлунном пространстве между холмами укрывшегося человека.