«Если», 2007 № 03

После отъезда Лотты в его жизни наступила пустота. Он не хотел вспоминать сцену прощания, поэтому не увидел ее и Гийом. Но, живя в своих видениях жизнью того юного льва, он ощущал боль, терзавшую дух Джимми, его отчаянные попытки уловить хотя бы тень привычного запаха девушки — и снова принимался искать Лотту среди улыбающихся лиц вокруг арены.

Постепенно видения стали приходить реже, да и выглядели они как-то тускло. Гийом понял, что к нему мягко подкралась старость. Его тело, прежде безупречно гибкое и сильное, теперь болезненно реагировало на осенние дожди. У него выпал зуб, потом другой. Он продолжал работать на арене, но по взглядам хозяина понимал, что конец карьеры не за горами. Гийом не знал, что станет с ним в тот неизбежный день, когда он больше не сможет потешать публику, но догадывался, что ничего хорошего ему не светит.

… Годы спустя колонель Раймон Клери, выйдя наконец в отставку, написал книгу «Хвост укажет цель», посвященную удивительной дружбе человека и кота, не раз спасавшего ему жизнь. Прием, посвященный ее выходу, решено было провести в особняке видного финансиста месье Брезе, майора в отставке и одного из главных героев книги.

Колонель Клери долго стоял в саду особняка, вытянув руки по швам, глядя на странный памятник, зачем-то установленный там: огромный кот, подняв к небу щекастую морду, сидит на спинке пилотского кресла. Потом двое молодых офицеров в синей форме установили перед памятником венок и отдали коту честь. Клери отошел в сторону: на глазах у него блестели слезы.

В тот вечер к Бернару подошел человек в поношенном пиджаке с кожаными накладками на локтях.

— Мы с вами встречались в префектуре, месье, — начал он.

— Да, — кивнул Бернар, отвечая на рукопожатие. — Вас зовут Шони, если не ошибаюсь?

— Да-да, Шони… у меня к вам немного необычная просьба, месье Брезе. Один мой приятель — владелец небольшого цирка. Бродячего цирка. Так вот, у него есть лев, совсем уже старый, работать почти не может, а усыплять его жалко. Я знаю, у вас связи решительно везде, так вы… вы не могли бы помочь устроить его в какой-нибудь зоопарк? Лев такой славный, совершенно ручной, с ним не будет никаких проблем…

— Лев? — что-то вдруг пребольно кольнуло Бернара под левой лопаткой. — Ну вы даете, месье Шони… впрочем, давайте сделаем так: у вас есть визитка?

Той ночью Бернар, утомленный количеством поглощенного с Раймоном Клери кальвадоса, долго ворочался в постели. Едва он уснул, как перед ним появилась умильная мордочка маленького серого котенка, и месье Брезе, видный финансист, боевой пилот и майор в отставке, беззвучно зарыдал во сне.

Следующим вечером его «кадиллак» остановился возле каких-то облупившихся складов в парижском пригороде.

— Ну, показывайте вашего льва, — приказал он.

Шони и хозяин цирка месье Робер провели его длинным, воняющим навозом коридором в большое помещение с крашеными зелеными стенами. Месье Робер отдернул край полога, накрывавшего клетку. Брезе подошел ближе.

На дощатом полу, робко моргая от яркого света, сидел старый, облезлый, как древний плюшевый диван, лев в широком кожаном ошейнике. Бернар встал вплотную к прутьям и поймал вдруг взгляд зверя. В этот миг он понял: у льва отчаянно колотится сердце; он хотел что-то сказать зверю, даже приоткрыл рот, но не решился, так и замер с чуть высунутым языком.

— Как его зовут? — отрывисто спросил Бернар, не оборачиваясь.

— Гийом, месье, — с готовностью ответил Шони.

— Очень хорошо. Анна, — Бернар повернулся к секретарше, стоявшей у двери, зажимая нос надушенным платочком, — распорядитесь насчет купчей. И сегодня же закажите приличный вольер.

— Купчей? — растерялся хозяин цирка.

— Ну да, купчей. Я забираю льва. Или вы не хотите его продавать?

… Видел он уже плохо, но зрение почти не потребовалось. В тот миг, когда ему в глаза ударил свет, заставивший его очнуться от дремы, Гийом понял: он нашел то, что искал столько лет. Высокий человек, стоящий перед клеткой, имел внутри себя нечто, объединявшее его с друзьями почти забытого уже львенка Джимми — Лоттой и Карлом. Гийом не знал, что именно, да, собственно, подобное знание и не несло в себе какого-либо смысла. Он чувствовал, и этого было достаточно.

Его сердце заколотилось, как после долгой погони. Гийом вдруг испугался, что умрет прямо здесь: ему надо было многое рассказать этому человеку, но он не знал как…

На следующий же день он оказался в грузовике, и его долго куда-то везли.

Гийом прожил еще достаточно долго. Ему было хорошо: часто, погружаясь в старческую дрему, он ощущал себя юным львом Джимми, окруженным прежде незнакомой человеческой любовью. Хозяин, Бернар, часто приезжал на старую нормандскую ферму, чтобы посидеть с рюмочкой рядом со львом, которого по такому случаю приводили из чистого просторного вольера в дом, пахнущий теплом множества поколений. Он, проживший внутри себя десятки чужих жизней, жизней своих предков, ощущал это тепло, и оно несло ему умиротворение.